Рубрика: Божественный мир

Вчера в комментарии упомянули мощный фильм Рэйфа Файнса «Кориолан». И это хороший повод вновь поговорить про Марсия (как будто было мало ).

Прославленный сын римского народа Гай Марций Кориолан, которому посвящён фильм, один из прототипов моего героя Марсия Милиссина, который действует в трилогии “Наследники Рима” и в большинстве продолжений. Художник Анатолий Дубовик отлично изобразил его на обложке первого издания (1999) романа «Боги выбирают сильных»:

Слева направо:
Марсий Милиссин, София Юстина, Медея Тамина

Правда, герой на этой обложке не вполне аутентичен: передан характер, но не образ и не возраст. Нейросеть Midjourney помогла увидеть Марсия таким, каков он в книгах. Там ему ~30 лет.

С поэтом-пастухом Марсием, который был умучен Аполлоном за победу в “конкурсе”, Гая Марция Кориолана и Марсия Милиссина связывает происхождение. Сами римляне полагали, что род Марциев восходит к тому самому Марсию. А что касается аморийской/новоримской княжеской династии Милиссинов, славной своими полководцами, она считается одной из ветвей рода Марциев. 

Подобно Кориолану, Милиссин – выдающийся военачальник, гордость своего народа, творец его побед на поле брани. Подобно Кориолану, он потомственный патрис (~патриций), он презирает плебс, не желает идти на поводу у низкой черни и её беспринципных вожаков. Подобно Кориолану, Милиссину приходится познать, в ответ на свою доблесть, тягчайшие из унижений.

Но дальше начинаются различия. Марсий Милиссин – не калька с Гая Марция Кориолана, как Римская империя в АИ-реальности “Божественного мира” – не повторение Римской республики. 

В отличие от Кориолана, князь Милиссин не мстит своей Отчизне и не предаёт её, а верно служит. В нём нет гнева и ярости Кориолана. Но у него есть грань, которую он не способен перейти, как бы ни складывались обстоятельства. Это его достоинство и, одновременно, его проклятие. Почти вся жизнь его проходит в борьбе с Варгом, вождём мятежных галлов, которого князь Марсий поклялся уничтожить. Но я, как автор, не могу себе представить Милиссина предавшимся врагам-галлам и вместе с ними планирующего нападение на свою родину. Он может быть наивен, чересчур прямолинеен, в чём-то даже глуп – но он же не настолько слаб, что позволять своим обидам брать верх над патриотическим долгом гражданина, воина, патриса, князя и потомка Фортуната. 

В отличие от Кориолана, которому так и не доведётся познать бремя высшей власти, Милиссин становится главнокомандующим императорской армией и дважды диктатором, причём в решающие моменты истории своей страны. Он не стремится к власти, не цепляется за неё, но и не убегает, когда она сама призывает его. Власть, как и война, становится этапом на извилистом пути его служения своей Отчизне. 

Наконец, в отличие от Гая Марция Кориолана, которого слабые римские женщины спасают и из изгоя делают героем, могущественные аморийские женщины моего Кориолана, скорее, губят. Всякий раз, когда Марсий Милиссин идёт у них на поводу, его ждут страдания, поражения и унижения. Но всякий раз, когда он проявляет характер и действует как настоящий полководец, он побеждает, оказывается на вершине. Не его вина, а его беда, что и в качестве всесильного диктатора он не может быть по-настоящему свободен. Понятия о чести и порядке, впитанные им, в буквальном смысле слова, с молоком матери (Клеменции Милиссины, по прозвищу Фурия), приводят его к печальному концу. Уходя из жизни, он повторяет традиционную формулу уходящих со своей должности римских консулов: “Я сделал всё, что мог – пусть другие сделают лучше”.

Подобно Гаю Марцию Кориолану, князь Марсий Милиссин – отличный солдат и великий полководец, но негодный политик. 

Вообще, гениальных полководцев, которые сумели остаться в реальной истории также и гениальными политиками, можно пересчитать по пальцам одной руки. Цезарь, Карл Великий, Пётр Великий, Наполеон, де Голль – вот, собственно, весь список. И то, насчёт де Голля есть сомнения.

Под катом – сцена ареста Марсия Милиссина, это фрагмент романа “Воскресшие и мстящие“:

[spoiler=спойлер (показать)]

— Князь Марсий Милиссин?

Он поднял голову и увидел стражей порядка. Их было пятеро, во главе с центурионом. «Что делают милисы в медицинском центре?», — промелькнула мысль.

— Да, это я.

Центурион объявил:

— Князь Марсий Милиссин, именем Божественного Виктора вы арестованы. Сдайте оружие и следуйте за нами.

— Я арестован? — он невольно улыбнулся.

— Сожалею, но у нас есть ордер на арест, подписанный прокурором Кифереи, и указ архонта, согласно которому вас следует взять вас под стражу, как человека, представляющего опасность для подданных Империи. Прошу вас не сопротивляться, сдать оружие и следовать за нами.

— Это какая-то ошибка! Я ничего не совершил…

— Это не так, — возразил центурион. — В ордере сказано, вы обвиняетесь в клевете, непристойном поведении, оскорблении царствующих особ…

— Какая чушь! — воскликнул Марсий. — Даже если так, за это князей не арестовывают, словно низких рабов. Пусть мне предъявят обвинения, и я явлюсь на суд, не стану бегать!

— Мне очень жаль, ваше сиятельство… это не всё. Вы обвиняетесь также в убийстве.

— В убийстве? Я никого не убивал, разве только на войне и на дуэли.

— В ордере сказано, что вы нанесли тяжёлые телесные повреждения гражданину Андрону Даврису, вследствие которых он скончался.

— Но я не знаю никакого Давриса!

— Вы это объясните следствию, — заметил центурион. — Прошу вас не сопротивляться, сдать оружие и…

Марсий оттолкнул центуриона и пошёл прочь. Милисы устремились за ним.

— Прошу вас, генерал, не усугубляйте своё положение, — сказал центурион. — Вы наш герой… мы все вас любим, мой брат сражался под вашим началом в Нарбоннской Галлии… но раз уж получилось так… прошу вас, ваше сиятельство! Иначе нам придётся применить силу!

«Он прав, — подумал Марсий. — Я не могу сопротивляться представителям законной власти. Это будет бунт, а я не бунтовщик. Я невиновен. Я даже не знаю, кто такой этот Андрон Даврис. Я докажу, что невиновен. Она зарвалась. И ей это так просто не сойдёт!»

Он снял с пояса генеральский кинжал и безмолвно протянул его центуриону. Тот с облегчением вздохнул.

— Пойдёмте, ваше сиятельство.

— Вам разве не обязаны надеть на меня наручники?

— Я не посмел бы… — смущённо произнёс центурион.

— Благодарю.

— Следуйте за мной, ваше сиятельство.

— Остановитесь!

Все обернулись и увидели, что к ним спешит невысокий мужчина в голубом калазирисе с нашивками магистра.

— Это мой адвокат, — сказал Марсий.

— В чём дело? — спросил центурион. — Мы выполняем указ нашего архонта.

— Этот указ не имеет законной силы, — быстро, но веско проговорил адвокат. — Вы не можете арестовать его светлость!

— Его светлость?

— Именно! Минувшей ночью, как известно, скончалась сенатор Клеменция Милиссина, мать моего подзащитного. Согласно поправке к её завещанию, место дома Милиссинов в Сенате перешло к её сыну Марсию. Поэтому я требую: немедленно освободите его светлость!

— Так я теперь сенатор? — удивился Марсий.

— Да, ваша светлость. И вас нельзя арестовать иначе как с согласия Сената. А он согласия не даст, я в этом уверен. Особенно когда всплывут все факты…

— Нам ничего об этом не известно, — угрюмо произнёс центурион. — Архонт Домиций Беотин велел арестовать князя Марсия Милиссина. Основанием для ареста служит ордер, выданный прокурором Кифереи Фабрицием Саламином. Нигде не сказано, что Марсий Милиссин теперь сенатор.

— Разумеется, — кивнул адвокат. — Разве кто мог отдать приказ арестовать сенатора? Произошла ошибка, понимаете? Немедленно освободите его светлость!

Центурион заколебался. Он и сам был бы рад скорее отпустить арестованного, героя войны, которым многие искренне восхищались… и как можно поверить всем этим вздорным обвинениям?

— Покажите мне хотя бы одну бумагу, удостоверяющую, что ваш подзащитный стал сенатором, и я его отпущу.

— Все документы, относящиеся к завещанию Клеменции Милиссины, хранятся в нотариальном отделе Имперского центра, — ответил адвокат, — и если вы немного подождёте…

— Нет, мы не можем ждать, — решительно ответил центурион. — Если документов нет, я вынужден подвергнуть князя Марсия аресту.

— Но это незаконно! Он сенатор!

— Как только вы это докажете, вне всякого сомнения, наш архонт отменит свой указ, и князь выйдет на свободу.

Марсий не проронил ни слова, пока его вели в преторий, городскую тюрьму. Он отчего-то был уверен, что в нотариальном отделе Имперского центра рекреации и реабилитации, где должны были храниться важные документы его матери, их не окажется.

[/spoiler]

После долгих и трудных раздумий всё-таки решил выложить на АТ первые главы романа “Земля Обетованная”. 

Идея этой книги пришла ко мне в 2014-2015 годах, когда, потеряв всю семью, я обратился к поиску новых жизненных стержней и якорей. Тогда же родился рассказ “Машиах”, и этот опыт обращения к судьбе народа иври показался мне удачным.

Здесь стоит напомнить о принципиальном отличии АИ-реальности “Божественного мира” от множества прекрасных, но придуманных миров фэнтези – Вестероса, Хьёрварда, Кэртианы и т.п. Оно заключается в том, что перед читателем наш мир, родной и реальный, выросший из нашей же истории и весь основанный на ней же. Вся ветхозаветная традиция осталась, она есть, и она становится неотъемлемой частью истории и культуры альтернативного мира. В новых книгах неизбежны постоянные отсылки к ней, к Исходу, Вавилонскому пленению, Маккавеям и Хасмонеям, Ироду и Иисусу, Иудейским войнам и т.п. В империи наследников Рима евреев даже больше, чем их было в Риме античных времён, в одной лишь имперской столице – больше, чем во всей сегодняшней России, двести тысяч! Они чтут Тору, ходят в кипах и едят мацу, как главный праздник празднуют Пурим и (полулегально) посещают синагоги; многие мечтают о Сионе и о Третьем храме…

Ещё раз, это важно: перед нами вовсе не гоганы или киндаты, или иные вымышленные народы, списанные авторами фэнтези с евреев реальной истории. А реальные иври (евреи), только в изменившихся исторических обстоятельствах. Им необходимо выживать в религиозно, социально и эмоционально чуждом окружении, служить ему и сохранять лояльность, и вместе с тем оставаться собой. Если в первых романах, в трилогии “Наследники Рима”, иври появлялись эпизодически (но они есть уже там), то в продолжениях цикла тема их отношений с титульной имперской нацией наследников Рима – одна из центральных.

В отличие от христианства, корни которого всё в том же иудаизме, аватарианство, новая альтернативная религия “Божественного мира”, следует совсем другой – неавраамической – религиозной традиции, вырастая непосредственно из генотеизма древних египтян. Способен ли выжить народ Книги в мире жёсткой теократической универсалии, где поклонение Птаху-Творцу и его воплощениям-аватарам вменено в обязанность всем подданным? Как быть, если имперский закон обязывает поклоняться, словно живым иконам, также богам-императорам, а у ивримов только один Бог, и это Бог Авраама, Иосифа и Моисея? А как самим имперцам “приручить” этот гордый, своевольный, самобытный народ, использовать его таланты и навыки себе на службу, как не повторить трагических ошибок древних фараонов, царей, императоров? Такое вообще возможно?!

В “Божественном мире” выстраивается принципиально новая, альтернативная модель отношений с титульной имперской нацией и её глобальным государством. Эта модель помогает лучше разобраться и в проблемах реальной еврейской истории. Можно ли было (и будет) избежать трагедий, если выстроить отношения иначе? Как же их выстроить? Какие это могут быть отношения? Какие здесь достоинства и риски?

Я не буду объяснять, насколько актуальны и важны подобные вопросы здесь, сейчас, для нас. Надеюсь, и так ясно.

***

Но “Земля Обетованная” – это не только и даже не столько об иври в обоюдоострых объятиях империи. Но и о самой империи наследников Рима, Египта и Эллады. Она переживает свой ресентимент, нуждается в обновлении и пытается найти новое место в стремительно меняющемся мире. Её земля обетованная – вся Северная Африка и Средиземноморская Ойкумена, завещанная своим потомкам Фортунатом, отцом-основателем возродившейся Римской империи. Эти цивилизованные земли ей необходимо отстоять перед новой волной варварства, которое, как и тысячу лет назад, в эпоху викингов, и полторы тысячи лет назад, в эпоху падения Рима, наступает с севера.

Поэтому протагонистов в книге двое. Это Давид Циони, писатель и путешественник, известный под литературным псевдонимом Давид Хасмонейский. Он родился в Иерусалиме, но всю жизнь прожил в имперской столице и считает себя настоящим патриотом своей новой родины. Ум его сильный, дерзкий, рефлексирующий, он ходит по грани дозволенного и часто её переступает. Но у него могущественный покровитель. А главное, за четыре года до начала действия романа судьба сводит его с Филицией (Филис, юной наследницей Хрустального трона империи. И эта встреча драматически меняет жизнь Давида. Их отношения превращаются в дружбу. Тем временем над иври, проживающими в империи, нависает новая опасность, и Давиду начинает казаться, что его близость к сильным мира сего поможет защитить их. Но так ли это? Или дух времени и законы реальной политики сильнее тёплых чувств?

В отличие от Давида, Филис – протагонист и антагонист в одном лице. Теперь она августа – в империи, где земное божество на троне лишено реальной власти и только царствует, никак не правит. Её удел – служить живой иконой для подданных и покорно утверждать правительственные эдикты. Но она убеждена, что старые имперские элиты безответственны, заботятся лишь о себе и толкают страну к гибели. Она не может с этим примириться. Её детство было искалечено, а жизненные испытания отточили ум и навыки так, что это вызывает трепет у врагов и даже у друзей. Удастся ли ей справиться с всесильными элитами, которые вечно грызутся за власть? Можно ли вдохнуть жизнь в настолько ветхий организм, гниющий заживо? Выполнимая ли это миссия или заведомо обречённая? Сможет ли женщина-политик преуспеть там, где спотыкались все мужчины? На какие преступления она готова пойти, чтобы поднять свою империю с колен, сделать вновь великой, вернуть народу счастье, уважение, достоинство и веру? Стоит ли так яростно сражаться за великую мечту – или всё безнадёжно, здесь уже ничего не исправишь? И она совсем одинока – стойкий охранитель, так сказать, по должности, как глава и символ всей Системы, и отчаянный бунтарь в одном лице! Как ей не раздвоиться? Как спасти свою погибающую империю, не разрушив окончательно? Как защитить родных и любимых, при этом их не погубив? Или всё же стоит пожертвовать ими, во имя счастья целого народа и блага государства?..

Сам не знаю, когда и как сумею завершить работу над книгой. Жизненные обстоятельства пока не благоприятствуют этому. Но и держать его “в столе” не стану: слишком велик риск, что там он и останется. Поэтому в ближайшие дни выложу то, что есть.

***

Таким образом, сейчас роман “Земля Обетованная” доступен в нескольких ознакомительных фрагментах:

1) этот текст – пролог и первые главы, они показывают, что это, о ком и о чём, и чего стоит ждать от книги;

2) “Мишлоах Манот” – короткий, но важный рассказ;

3) “Последнее путешествие Давида Хасмонейского” – большая и самостоятельная сюжетная арка;

4) “Саммит” – вбоквел об отношениях с нашим старым знакомым Варгом, который набрал силу, освободился и стремится стать вровень с империей;

5) “Машиах” – кульминация (но не развязка, не финал) романа.

***

Всех, кто отмечает Песах, с праздником! У иври в “Божественном мире” такой возможности нет, там этот праздник запрещён (почему – см. “Мишлоах Манот”), а у наших она есть, так не стоит её упускать. Хам Песах самеах!   

Сегодня все посты – о женщинах.

Одна из целей моей работы как писателя-политолога – популяризация образа женщины-политика и места женщины в большой политике. Здесь я следую примеру Ивана Ефремова, чьи книги – и героини – оказали на меня огромное влияние. Но мне неинтересны идеальные или идеализированные образы женщин-политиков, чем нередко грешили классики. В реальной политике таких не бывает, они бы в ней не выжили. Мне интересны противоречивые, неоднозначные, вызывающие у одних читателей любовь и уважение, у других – непонимание и недоверие, и даже неприязнь. Я за то, чтобы не автор, а читатель сам решал, кого из героинь любить и/или ненавидеть.

В романе-трилогии “Наследники Рима” главная героиня, одержимая тщеславием, рвётся к власти и на этом пути совершает множество ошибок. Её политические ошибки стоят многим жизни и карьеры, и неоднократно приводят саму героиню в тупик. Чтобы выйти из него, ей нужно делать трудный выбор – и не раз. Но она, будучи политиком, находит в себе силы подняться над собой, наступить на горло собственной песне, она делает этот выбор и движется дальше, помогает нуждающимся, поддерживает достойных, усмиряет гордыню. И в конце концов свои ошибки искупает, жертвуя собой, своей карьерой. Она ещё не знает, что это не конец, а лишь начало её большого и, увы, неблагодарного пути как политика. В политике всегда так: чтобы выжить, ты идёшь вперёд, но никогда не знаешь, где конец пути.

В продолжениях “Божественном мире” другая главная героиня, совсем молодая девушка. Она растёт в экстремальных обстоятельствах, её привычный мир рушится, а “взрослые” оказываются неспособны её защитить. Наоборот, это ей всё чаще приходится защищать и спасать своих близких, и некоторыми из них жертвовать, чтобы спасти других. К совершеннолетию она понимает, что на самом деле её истинная миссия – спасать не отдельных людей, кто ей дорог, и даже не семью, священную династию, – а всю страну, всех своих подданных. Они её настоящая семья! 

Жизненные испытания оттачивают её ум и навыки так, что это вызывает трепет у врагов и даже у друзей. Но она совсем одинока – стойкий охранитель, так сказать, по должности, как глава и символ всей Системы, и отчаянный бунтарь в одном лице! Как ей не раздвоиться? Как спасти свою погибающую империю, не разрушив окончательно? Удастся ли ей справиться с всесильными элитами, которые вечно грызутся за власть? Можно ли вдохнуть жизнь в настолько ветхий организм, гниющий заживо? Выполнимая ли это миссия или заведомо обречённая? Сможет ли женщина-политик преуспеть там, где спотыкались все мужчины? На какие преступления она готова пойти, чтобы поднять свою империю с колен, сделать вновь великой, вернуть народу счастье, уважение, достоинство и веру? И не получится ли в результате этой глобальной “спасательной операции” какой-нибудь ещё более страшный тоталитарный кадавр? Стоит ли так яростно сражаться за великую мечту – или всё безнадёжно, здесь уже ничего не исправишь?

Вот что по-настоящему интересно автору и, надеюсь, читателям.

Да, это правда. В отличие от множества вымышленных для художественных книг религий, аватарианство было не придумано, а разработано как альтернативно-историческая модель с применением всего научно-исследовательского инструментария, доступного профессиональному историку и политологу. Собственно, разработка такой самостоятельной и полноценной мировоззренческой модели была главным вызовом, который я перед собой поставил в середине 1990-х, когда брался за “Божественный мир”. 

Само название цикла говорит о том, что религиозная составляющая в нём решающая. При том, что сам мир светский, ведь он вырос из яркой, живой и прекрасной античности, которая в его АИ-реальности не потерпела крах, как в нашей, а победила. Но в основе этого мира – мощнейший фундамент аватарианской религии-идеологии, которая, в свою очередь, естественным образом выросла из древнеегипетской религии и стала в “Божественном мире” глобальной альтернативой как старому язычеству, так и всей известной нам авраамической традиции, т.е. иудаизму и христианству (ислам в “БМ” не появился).

Как всё это сочетается и реально работает, см. в книгах. Отдельные сцены из книг, как это принято при флешмобах, сегодня приводить не буду, это бессмысленно, лучше читать целиком. Аватарианство пронизывает всё общество, от нравов в быту до устройства высшей власти, оно настолько вездесуще, что становится незаметным.

Вместо сцен покажу две лекции из авторского курса по “Божественному миру”, обе посвящены аватарианству. Надеюсь, кому-то это будет интересно, хотя бы в силу необычности подхода автора. Может быть, вызовет вопросы и желание разобраться. Буду рад ответить, чем смогу.

Лекции II-III.
Аватарианство – новая альтернативная религия «Божественного мира»

Часть первая. Происхождение аватарианства и основы веры

1. Религиозная ситуация в поздней Римской империи. Исторические предпосылки новой мировой религии. Завоевание Европы и Азии варварами и его влияние на религиозные предпочтения римлян.
2. Возрождение Римской империи в Африке. Идеологический разлад середины V века н.э. Претензии Фортуната к христианству и вопрос об альтернативной религии. Фортунат как «римский Моисей».
3. Открытие гробницы Гора, новое обращение к наследию Египта и египтизация Империи. Египет – колыбель аватарианства, древнеегипетский генотеизм – его идейный фундамент.
4. Птах-Демиург и Творец-Пантократор. Роль мемфисского жречества. Представления о едином Боге-Творце, его циклически сменяющих друг друга посланцах-аватарах и воплощении одного из аватаров Творца в Божественном императоре. Слияние религиозно-политических ролей бога-фараона и императора-августа.
5. Отношение аватарианства к божествам древнеегипетского и олимпийского пантеонов. Проблема признания «звёздных богов» в свете идей палеоконтакта. Эфир как материальное свидетельство истинности аватарианства и важнейший фактор его легитимации.
6. Основы аватарианской веры.
   1. Учение о бессмертной душе и небесном суде аватаров.
   2. Учение о посмертном мире и его многообразии. Верхние миры: Эфир, Элизиум, Дуат, Поля Иалу. Нижние миры: Аид, Эреб, Тартар. Астрал и Аменти. Аватарианская эсхатология.
   3. Учение о Добре, Зле и Гармонии. Аватарианская этика.
   4. Учение об устройстве мироздания. Аватарианская космогония и космология. Предвечный бог Неберджер и его Мультивселенная. Рождение Вселенной и богов из «Большого взрыва».
   5. Учение о Священной власти и Маат, Божественном порядке.
   6. Учение о добродетели и грехе. Наказание и прощение.
7. Две триады имперских богов: 1) Бог-Творец, боги-аватары и бог-император; 2) Фортунат-Основатель, его дети и преемники на Божественном Престоле. Строгая иерархия отношений людей и богов.
8. Объекты поклонения, молитвы и приношения. Культовые сооружения. Священные инсигнии. Важнейшие ритуалы.
9. Силы, противостоящие Творцу и аватарам. «Тёмная триада»: Сет-Разрушитель, Апоп-Мрак и Асфет-Хаос, принципиальные различия между ними. Причины отсутствия «дьявола» и «бесов» в аватарианстве. Маат vs. Асфет. Асфетология – комплекс наук о хаосе.
10. Государственная ересь как тягчайшее из преступлений. Марк Ульпин и его ересь. Процесс над Ульпинами (1785) как пример расправы с опасной для Маат-Порядка ересью. Умирающая и воскресающая ересь.
11. Богохранимая империя и новый богоизбранный народ. Понимание избранности и ответственности. «Родовая травма» аватарианского государства и причины его нетерпимости.
12. Аватарианство как универсалистская и мессианская идеология. Религиозные основы претензий на всемирное господство.

Часть вторая. Государство-Содружество аватарианской веры

1. Религиозно-политическая доктрина Фортуната. Государство как высшая ценность и его примат над личностью. Священное Содружества аватарианской веры. Государство-Содружество как единое целое. Ордена Священного Содружества, их структура и функции.
2. Тройственное понимание Империи: 1) как мировой универсалии, всего обитаемого мира; 2) как гражданского союза аморийцев, наследников Рима; 3) как земного Священного царства, основы Маат, Божественного порядка. Император-август как владыка Ойкумены, суверен Государства и глава Священного Содружества.
3. Проявленная теократия. Император-август как земной бог, живая икона и верховный арбитр. Святая Курия как толкователь законов, верховный и конституционный суд и высший идеологический арбитраж. Аватарианская верхушка: понтифики, первоиерархи, кураторы. Иереи-чиновники, служители Государства-Содружества, отвечающие за порядок, их роль в судебной системе.
4. Тайная теократия. Метида – священная провинция, Мемнон – священная столица. Анахореты, монахи, ментаты. Различия между иереями отдельных богов-аватаров и служителями Фатума (Бога-Творца). Причины отсутствия в аватарианстве оракулов, проповедников, священного писания, духовенства и самого понятия «церкви».
5. Иереи-учёные. Наука, воспитание, образование и СМИ в неразрывном аватарианском континууме. Монастыри и научные центры Метиды. Наука как отрасль тайного знания и научное знание как неотъемлемая часть аватарианского учения. Контроль над прогрессом.
6. Автономные программы-модули искусственного интеллекта в системе тайной теократии. Деймоны-риши как хранители премудрости и наставники молодых ментатов.
7. Высшие ступени тайной теократии. Хрустальная гора. Храм Фатума в Мемноне. Синклит Храма Фатума. Пространство Эмпиреуса. Бог-император на вершине и синклит Храма Фатума над вершиной всей пирамиды имперской власти.
8. Богословские дискуссии и границы дозволенного. Широкое пространство гражданских свобод под жёстким куполом государственной идеологии.
9. Репрессивная машина Государства-Содружества. Инструменты подавления ересей. Спецслужбы Империи под неусыпным оком аватарианской теократии. «Милисы в белых ризах» – политическая полиция. Тайная конгрегация «Адептов Согласия» и регрессорство против варваров.
10. Аватарианство в сравнении с другими мировыми религиями. Его отношение к зороастризму, индуизму и буддизму, конфуцианству, синтоизму, иудаизму и христианству. Причины восприятия языческих божеств варварского мира как «ипостасей Асфета» (Хаоса).
11. Значение и актуальность аватарианства, как альтернативно-исторической религии, для нашего мира.
12. Перспективы аватарианских идей в России будущего.

=====

Посты-иллюстрации в тему:

Происхождение аватарианства из древнеегипетской религии
Бог-император-фараон Виктор V Фортунат
Понтифик Люциана Коллатина
Научно-исследовательский комплекс-монастырь в Метиде
Госпожа Мерисет и её монастырская жизнь