Сегодня мартовские иды, день, когда погиб великий Цезарь. А если бы история сложилась по-другому? Если бы на месте Цезаря был человек, готовый и способный сплотить вокруг себя народ и нанести гнилым элитам упреждающий удар?
Именно такая АИ лежит в основе всех продолжений цикла “Божественный мир”. У меня есть текст, повесть не повесть, скорее, самостоятельная часть романа, которую я время от времени, когда могу, дописываю. Это вечная история о том, как же провести давно назревшие реформы “сверху” и притом не оступиться, удержать контроль и не скатиться к тирании, какие на этом пути неизбежны интриги, заговоры, войны, преступления и подвиги, etc. Здесь и человеческие драмы, и много-много очень жёсткой, жизненной политики, и заговор против дряхлеющих элит, и народное восстание, и безответственность его вождей, и воля истинного лидера, его (её) неизбежный цинизм, и противостояние двух сильных женщин…
У этой вещи самая необычная из всех частей “Божественного мира” судьба. Я начал её в прошлом веке. Тогда она писалась как глава одного из будущих романов, фрагменты проходили в доинтернетной сети ФИДО и обсуждались участниками конференции Ru.SF.Seminar.
Потом был многолетний перерыв. Вернулся к этой вещи в середине 2010-х, она получила новую концепцию и новое название, также изменилось её место в цикле. Главная героиня – та же, что и в “Последнем путешествии“, “Саммите” и “Машиахе” – осталась прежней, хотя по сути изменилась и она. В моих “Мартовских идах” драма Цезаря переворачивается и осмысливается по-новому, так возникает новая альтернатива цезарианской властной трансформации. Есть и отсылки к горячо любимому мною роману Уайлдера, рецензию на который я писал тогда же, в 1999-м, когда начал эту вещь.
Время действия – через полгода после событий “Машиаха“.
Сейчас в повести восемь глав, попробую публиковать их по одной в день, посмотрим, что из этого получится. Сегодня – первая глава.
Одна из целей моей работы как писателя-политолога – популяризация образа женщины-политика и места женщины в большой политике. Здесь я следую примеру Ивана Ефремова, чьи книги – и героини – оказали на меня огромное влияние. Но мне неинтересны идеальные или идеализированные образы женщин-политиков, чем нередко грешили классики. В реальной политике таких не бывает, они бы в ней не выжили. Мне интересны противоречивые, неоднозначные, вызывающие у одних читателей любовь и уважение, у других – непонимание и недоверие, и даже неприязнь. Я за то, чтобы не автор, а читатель сам решал, кого из героинь любить и/или ненавидеть.
В романе-трилогии “Наследники Рима” главная героиня, одержимая тщеславием, рвётся к власти и на этом пути совершает множество ошибок. Её политические ошибки стоят многим жизни и карьеры, и неоднократно приводят саму героиню в тупик. Чтобы выйти из него, ей нужно делать трудный выбор – и не раз. Но она, будучи политиком, находит в себе силы подняться над собой, наступить на горло собственной песне, она делает этот выбор и движется дальше, помогает нуждающимся, поддерживает достойных, усмиряет гордыню. И в конце концов свои ошибки искупает, жертвуя собой, своей карьерой. Она ещё не знает, что это не конец, а лишь начало её большого и, увы, неблагодарного пути как политика. В политике всегда так: чтобы выжить, ты идёшь вперёд, но никогда не знаешь, где конец пути.
В продолжениях “Божественном мире” другая главная героиня, совсем молодая девушка. Она растёт в экстремальных обстоятельствах, её привычный мир рушится, а “взрослые” оказываются неспособны её защитить. Наоборот, это ей всё чаще приходится защищать и спасать своих близких, и некоторыми из них жертвовать, чтобы спасти других. К совершеннолетию она понимает, что на самом деле её истинная миссия – спасать не отдельных людей, кто ей дорог, и даже не семью, священную династию, – а всю страну, всех своих подданных. Они её настоящая семья!
Жизненные испытания оттачивают её ум и навыки так, что это вызывает трепет у врагов и даже у друзей. Но она совсем одинока – стойкий охранитель, так сказать, по должности, как глава и символ всей Системы, и отчаянный бунтарь в одном лице! Как ей не раздвоиться? Как спасти свою погибающую империю, не разрушив окончательно? Удастся ли ей справиться с всесильными элитами, которые вечно грызутся за власть? Можно ли вдохнуть жизнь в настолько ветхий организм, гниющий заживо? Выполнимая ли это миссия или заведомо обречённая? Сможет ли женщина-политик преуспеть там, где спотыкались все мужчины? На какие преступления она готова пойти, чтобы поднять свою империю с колен, сделать вновь великой, вернуть народу счастье, уважение, достоинство и веру? И не получится ли в результате этой глобальной “спасательной операции” какой-нибудь ещё более страшный тоталитарный кадавр? Стоит ли так яростно сражаться за великую мечту – или всё безнадёжно, здесь уже ничего не исправишь?
Вот что по-настоящему интересно автору и, надеюсь, читателям.
Всех, кто отмечает Пурим (или сочувствует), с праздником.
На АТ новый текст “Мишлоах Манот” – сначала это был набросок для “Земли Обетованной”, теперь рассказ, короткий, но ёмкий, в него много что вошло. Например, отсюда видно, как римляне “Божественного мира” представляют себе историю моисеева Исхода, почему запрещают своим иври отмечать Песах и поощряют праздновать Пурим.
Да, это правда. В отличие от множества вымышленных для художественных книг религий, аватарианство было не придумано, а разработано как альтернативно-историческая модель с применением всего научно-исследовательского инструментария, доступного профессиональному историку и политологу. Собственно, разработка такой самостоятельной и полноценной мировоззренческой модели была главным вызовом, который я перед собой поставил в середине 1990-х, когда брался за “Божественный мир”.
Само название цикла говорит о том, что религиозная составляющая в нём решающая. При том, что сам мир светский, ведь он вырос из яркой, живой и прекрасной античности, которая в его АИ-реальности не потерпела крах, как в нашей, а победила. Но в основе этого мира – мощнейший фундамент аватарианской религии-идеологии, которая, в свою очередь, естественным образом выросла из древнеегипетской религии и стала в “Божественном мире” глобальной альтернативой как старому язычеству, так и всей известной нам авраамической традиции, т.е. иудаизму и христианству (ислам в “БМ” не появился).
Как всё это сочетается и реально работает, см. в книгах. Отдельные сцены из книг, как это принято при флешмобах, сегодня приводить не буду, это бессмысленно, лучше читать целиком. Аватарианство пронизывает всё общество, от нравов в быту до устройства высшей власти, оно настолько вездесуще, что становится незаметным.
Вместо сцен покажу две лекции из авторского курса по “Божественному миру”, обе посвящены аватарианству. Надеюсь, кому-то это будет интересно, хотя бы в силу необычности подхода автора. Может быть, вызовет вопросы и желание разобраться. Буду рад ответить, чем смогу.
Лекции II-III. Аватарианство – новая альтернативная религия «Божественного мира»
Часть первая. Происхождение аватарианства и основы веры
Религиозная ситуация в поздней Римской империи. Исторические предпосылки новой мировой религии. Завоевание Европы и Азии варварами и его влияние на религиозные предпочтения римлян.
Возрождение Римской империи в Африке. Идеологический разлад середины V века н.э. Претензии Фортуната к христианству и вопрос об альтернативной религии. Фортунат как «римский Моисей».
Открытие гробницы Гора, новое обращение к наследию Египта и египтизация Империи. Египет – колыбель аватарианства, древнеегипетский генотеизм – его идейный фундамент.
Птах-Демиург и Творец-Пантократор. Роль мемфисского жречества. Представления о едином Боге-Творце, его циклически сменяющих друг друга посланцах-аватарах и воплощении одного из аватаров Творца в Божественном императоре. Слияние религиозно-политических ролей бога-фараона и императора-августа.
Отношение аватарианства к божествам древнеегипетского и олимпийского пантеонов. Проблема признания «звёздных богов» в свете идей палеоконтакта. Эфир как материальное свидетельство истинности аватарианства и важнейший фактор его легитимации.
Основы аватарианской веры.
Учение о бессмертной душе и небесном суде аватаров.
Учение о посмертном мире и его многообразии. Верхние миры: Эфир, Элизиум, Дуат, Поля Иалу. Нижние миры: Аид, Эреб, Тартар. Астрал и Аменти. Аватарианская эсхатология.
Учение о Добре, Зле и Гармонии. Аватарианская этика.
Учение об устройстве мироздания. Аватарианская космогония и космология. Предвечный бог Неберджер и его Мультивселенная. Рождение Вселенной и богов из «Большого взрыва».
Учение о Священной власти и Маат, Божественном порядке.
Учение о добродетели и грехе. Наказание и прощение.
Две триады имперских богов: 1) Бог-Творец, боги-аватары и бог-император; 2) Фортунат-Основатель, его дети и преемники на Божественном Престоле. Строгая иерархия отношений людей и богов.
Объекты поклонения, молитвы и приношения. Культовые сооружения. Священные инсигнии. Важнейшие ритуалы.
Силы, противостоящие Творцу и аватарам. «Тёмная триада»: Сет-Разрушитель, Апоп-Мрак и Асфет-Хаос, принципиальные различия между ними. Причины отсутствия «дьявола» и «бесов» в аватарианстве. Маат vs. Асфет. Асфетология – комплекс наук о хаосе.
Государственная ересь как тягчайшее из преступлений. Марк Ульпин и его ересь. Процесс над Ульпинами (1785) как пример расправы с опасной для Маат-Порядка ересью. Умирающая и воскресающая ересь.
Богохранимая империя и новый богоизбранный народ. Понимание избранности и ответственности. «Родовая травма» аватарианского государства и причины его нетерпимости.
Аватарианство как универсалистская и мессианская идеология. Религиозные основы претензий на всемирное господство.
Часть вторая. Государство-Содружество аватарианской веры
Религиозно-политическая доктрина Фортуната. Государство как высшая ценность и его примат над личностью. Священное Содружества аватарианской веры. Государство-Содружество как единое целое. Ордена Священного Содружества, их структура и функции.
Тройственное понимание Империи: 1) как мировой универсалии, всего обитаемого мира; 2) как гражданского союза аморийцев, наследников Рима; 3) как земного Священного царства, основы Маат, Божественного порядка. Император-август как владыка Ойкумены, суверен Государства и глава Священного Содружества.
Проявленная теократия. Император-август как земной бог, живая икона и верховный арбитр. Святая Курия как толкователь законов, верховный и конституционный суд и высший идеологический арбитраж. Аватарианская верхушка: понтифики, первоиерархи, кураторы. Иереи-чиновники, служители Государства-Содружества, отвечающие за порядок, их роль в судебной системе.
Тайная теократия. Метида – священная провинция, Мемнон – священная столица. Анахореты, монахи, ментаты. Различия между иереями отдельных богов-аватаров и служителями Фатума (Бога-Творца). Причины отсутствия в аватарианстве оракулов, проповедников, священного писания, духовенства и самого понятия «церкви».
Иереи-учёные. Наука, воспитание, образование и СМИ в неразрывном аватарианском континууме. Монастыри и научные центры Метиды. Наука как отрасль тайного знания и научное знание как неотъемлемая часть аватарианского учения. Контроль над прогрессом.
Автономные программы-модули искусственного интеллекта в системе тайной теократии. Деймоны-риши как хранители премудрости и наставники молодых ментатов.
Высшие ступени тайной теократии. Хрустальная гора. Храм Фатума в Мемноне. Синклит Храма Фатума. Пространство Эмпиреуса. Бог-император на вершине и синклит Храма Фатума над вершиной всей пирамиды имперской власти.
Богословские дискуссии и границы дозволенного. Широкое пространство гражданских свобод под жёстким куполом государственной идеологии.
Репрессивная машина Государства-Содружества. Инструменты подавления ересей. Спецслужбы Империи под неусыпным оком аватарианской теократии. «Милисы в белых ризах» – политическая полиция. Тайная конгрегация «Адептов Согласия» и регрессорство против варваров.
Аватарианство в сравнении с другими мировыми религиями. Его отношение к зороастризму, индуизму и буддизму, конфуцианству, синтоизму, иудаизму и христианству. Причины восприятия языческих божеств варварского мира как «ипостасей Асфета» (Хаоса).
Значение и актуальность аватарианства, как альтернативно-исторической религии, для нашего мира.
Среди всех задач, которые пришлось решать при работе над альтернативно-исторической вселенной «Божественного мира», одна была самой сложной. Для меня – наисложнейшей. Я историк и политолог, но не филолог и не лингвист. А создать предстояло ни много ни мало – альтернативный язык.
Причём не фэнтезийный, эльфийский или дотракийский, где можно выдумывать всё, что угодно, а реальный язык, на котором говорят сотни миллионов людей в нашем земном мире, только альтернативно-историческом.
Что такой язык необходим, было очевидно с самого начала работы над циклом. Иначе на каком говорят мои герои – София, Корнелий и все аморийцы? На латыни? В Африке? Но даже в мире поздней античности римская латынь не очень приживалась в провинциях, испытавших финикийскую, иудейскую, а тем более греческую колонизацию. А Варг, потомок викингов, с ним-то как быть?
На греческом? Но даже в Египте, который испытывал сильнейшее влияние Эллады со времён Саисских фараонов и где династия Лагидов правила аж три столетия (IV-I вв. до н.э.), греческий язык преобразился в коптский, приняв в себя демотическое (упрощённое) письмо древних египтян.
А есть ещё язык берберов, коренных жителей Северной Африки. Потомки римлян, египтян и греков, продвигаясь в глубины пустыни, смешивались с берберами и волей-неволей впитывали их наречия.
В общем, тема оказалась насколько объёмной и запутанной, что пришлось её на время отложить. Аморийский язык упоминался, но в книгах не встречался. Отдельные цитаты есть на греческом и на латыни, а на аморийском – нет.
И только в последние два-три года я, наконец, разобрался, как этот язык возник, как может выглядеть и как звучать.
Развился он на базе коптского: как аватарианство, новая имперская религия, пришло из Египта, так с ним пришёл и новый язык. В нашем мире, как известно, коптский вытеснен арабским. Но в АИ-мире, где НЕ БЫЛО арабского завоевания Северной Африки, после возрождения там Римской империи коптский, наоборот, послужил основой для нового лингва франка, общего разговорного языка.
Этот новый язык испытал влияние латыни и берберского, а чтобы стать понятным множеству непохожих друг на друга народов возрождённой империи, подвергся дальнейшим упрощениям.
Так, он полностью избавился от диграфов, т.е. буквосочетаний типа “th”,”zh”, “ch” и тема более “shch”, каких полно в английском, например. А в аморийском языке их нет, там каждой фонеме и каждому дифтонгу соответствует отдельная графема. Проще говоря: каждому звуку – своя буква, как написано, так и читаешь!
Соответственно, букв стало больше: если в греческом алфавите их всего 24, а в коптском 30 (31), то в аморийском уже 42 буквы. Могло бы быть и меньше, но некоторые буквы оставлены для совместимости с древними языками. Все вместе они делают новый язык простым, понятным, легко читаемым и узнаваемым, причём не только для людей, но также для искинов и машин.
Так, антропоморфный бог в олимпийских религиях – Зевс, Юпитер, Аполлон и т.п. – это Θέως; Гай Аврелий Фортунат, бог-император, возродивший империю в Африке – Δέως; а бог-фараон-император, восседающий на Хрустальном троне, это κέως, или, если это она, тогда ǫέα. И захочешь – не перепутаешь.
Иногда достаточно изменить одну букву на похожую по звучанию, но иную, как смысл изменится на противоположный. Например:
Kέσαρ – цезарь (младший император), или, если это она, то Ǫέσαρι;
Κέως – август (старший император), или, если это она, тогда Ǫέα.
Судя по опыту моей работы с ним, язык настолько лёгкий и узнаваемый, что начинаешь читать уже через неделю, а затем и писать. Никакие специальные глифы, пиктограммы и шевроны не нужны для этого – все буквы есть в Юникоде. Если знакомы с греческим, это значительно упрощает дело, но и если незнакомы, можно разобраться, зная русский.
Работа над аморийским языком не завершена, коррективы необходимы и неизбежны. Я всё-таки надеюсь, что со временем появятся специалисты, филологи и лингвисты, которые внесут свой вклад. Ведь создавать новый язык для альтернативно-исторического мира – это так круто и занимательно.
А вот и сам аморийский алфавит, каким я его вижу. Буквы здесь не с потолка взяты, у каждой из них своя отдельная история, откуда появились и какие увлекательные путешествия совершили, прежде чем оказаться в этом алфавите.
Конструктивные идеи, замечания и предложения приветствуются!
Вслед за обновлениемгалереи образов – обновление сеттинга, т.е. устройства альтернативно-исторической реальности “Божественного мира”, самое масштабное за 25 лет.
В отличие от искусственных, застывших в своём развитии миров новомодной фэнтези, основанных на магии, “Божественный мир” – живой организм, он дышит реальной историей и развивается по её законам. Он полон человеческих, общественных и политических страстей, которые рано или поздно приводят его к переустройству – а иначе котёл истории взорвётся. Генеральное обновление назревало давно и было запланировано ещё в первых (1999 г.) книгах цикла, там, где речь шла о предстоящих Аморийской империи реформах.
Как, должно быть, помнят читатели трилогии “Наследники Рима“, за эти реформы собиралась взяться София Юстина, но её судьба сложилась по-другому. Реформы провёл в жизнь её дядя, политический противник и преемник в роли первого министра Корнелий Марцеллин. В книгах это не описывается, но в продолжениях “Божественного мира” мы ясно видим результаты: империя серьёзно изменилась после марцеллиновских реформ.
И внимательные читатели этих новых повестей, рассказов и новелл уже обратили внимание автора на противоречия между ними и первой трилогией. Например, в “Наследниках Рима” написано, что население империи составляет 50 млн человек, а в “Экспансии” сказано, что в одной только Илифии, самой западной из имперских земель Африки, проживают 66 млн чел. Как это понять?
А вот как – см. таблицу ниже. Для большей наглядности я свёл в неё основные (но не все! будут и ещё сюрпризы) параметры обновлённого сеттинга. Это результат работы многих лет. Все цифры здесь не с потолка, а тщательно рассчитаны и проработаны, я за них отвечаю. Как видите, удалось даже вычислить координаты городов, их теперь легко найти на Гугл- или Яндекс-картах. Правда, в нашем мире там особо ничего не различишь, зато в альтернативном – кипит жизнь. 🙂
Конструктивные вопросы, замечания и предложения приветствуются, буду признателен.
Начинаю новый год с главной героиней “Божественного мира”. Этот пост для тех, кому интересна писательская кухня.
1. Филиция Фортуната, или просто Филис, – единственная в ряду центральных персонажей цикла, у кого нет конкретных исторических прототипов. Зато есть литературный: Камия у Брайана Толуэлла, см. “Изгои” и книги IV-VIII цикла “Великая Душа“. Я придумал обеих где-то в середине 1990-х. У Толуэлла Камия быстро выросла от героини второго плана до главного антагониста и стала самым интересным среди всех персонажей десятитомного цикла. Посмотрев на это, я решил, что такой же образ нужен мне в “БМ”.
2. Но в реальности “Божественного мира” образ оказался несколько другим, несоизмеримо более сложным, многослойным и многогранным. Так что пришлось отложить его до лучших времён, когда у автора появятся умения этот образ описывать. Только написав “Землю Обетованную” (2018-…), “Саммит” (2019) и “Машиаха” (2018), я понял, что такие времена настают.
3. А первые черновики с участием Филис появились в 1996, т.е. ещё до Варга и Софии, и Корнелия, и Януса, до “Нарбоннского вепря“. Эти черновики никто и никогда не видел, и я надеюсь, не увидит: за минувшие с тех пор 25+ лет образ главной героини претерпел разительные превращения. Хотя некоторые из моих давних тестеров и теперь воспринимают её в качестве антагониста, для меня это совсем не так. Во всех текстах “БМ” главный антагонист один и тот же, а она – его лучшая ученица, которая силой характера и волей обстоятельств выбирает свой собственный путь.
4. Может быть, определяющее влияние на образ Филис оказала женщина, которую любил сам автор. А она любила мои книги. И Филис она очень любила, говорила, что такой героини у нас ещё не было. Для меня её слова – колоссальный аванс на всю жизнь. Этой женщины уже нет среди живых, и нет давно, но для меня она живёт и будет жить в моей главной героине.
5. Все эти годы я искал – и не находил – подходящий визуальный образ. За четверть века просмотрел, наверное, тысячи рисунков и фото, но всё было не то, всё было не так. И нарисовать никто не мог: в голову автора не заглянешь. С пришествием в писательскую жизнь нейросетей появился шанс, что такой образ найдётся. Однако нет, после сотен (если не тысяч) опытов я не могу сказать, что нашёл его в точности. Пока лишь подбираю варианты.
И вот один из них, первый с волосами, какие описаны в текстах. Глаза оранжевые по сюжету, это важно.
Кто она и зачем живёт? Среди возможных ответов есть и такие, см. под спойлером короткий, но важный фрагмент из “Земли Обетованной”:
[spoiler=читать]
– Наше государство сгнило, Павел. Оно держится лишь на привычке, на силе инерции. Творец, создатель всего Сущего, отправил к нам своих посланцев-аватаров; они даровали Фортунату Откровение; он сам, его дети и потомки создали величайшую империю в истории, а мы её… проспали, проморгали! Но я намерена это исправить.
– Ты? Каким образом?
Она поправила волосы изящным женским жестом и заглянула ему в глаза. Её глаза, огромные, глубокие, были как две бездны, и его затягивало в них, а там пылал огонь.
– Увидишь. И сам мне будешь в этом помогать. Не ты один! Мне будут и другие помогать, все в меру своих сил, по доброй воле или против воли, не так важно. Пойдём. Давид Хасмонейский привёз мне прекрасную лошадь, подарок Бахрама, мне не терпится скорее прокатиться на ней!
Филис подхватила свою императорскую тогу, вернее, её обрывки, и решительно шагнула в один из коридоров. Подавленный, совсем разбитый, Павел поспешил за ней. У выхода из пещеры он в последний раз оглянулся, словно надеялся, что всё случившееся здесь исчезнет, словно морок. Нет, не исчезло. Все тела лежали на своих местах, и твари из подземного ручья доедали лицо злосчастного убийцы. Нужно всё это осмыслить и свести воедино.
Подарок Бахрама, сказала она. Пришла на Консисторию, уже зная, что её в Палатиуме будет ждать эта лошадь. На которой она хочет прокатиться. После того, как их едва не убили. Нет, он совсем не знает эту девушку!
Они такие разные, ещё понимает он. У него живы и отец (правда, с отцом всё очень сложно, нужно делать вид, что он и не отец), и мать, любимая и любящая мать, а Филис круглая сирота: её мать умерла при родах, а отец… а над её отцом смеялись, иногда жалели, чаще презирали, вместо того, чтобы ему поклоняться, как богу. Когда Лев XII внезапно умер, при очень странных обстоятельствах, в самый разгар вторжения северных варваров, она могла стать августой, но отказалась, чтобы защитить сестру. Её сестра и стала августой. А потом эта сестра и их брат вместе сбежали из Палатиума, из Темисии, но Филис не сбежала. Осталась, понимая, что её мачеха, жена Льва, ставшая после его смерти регентшей империи и хозяйкой Палатиума, будет её третировать. Уже хотя бы потому третировать, что заветная мечта мачехи – посадить на Божественный Престол своего сына Александра. Это понимали все. Но Филис осталась и всё выдержала. Никогда не жаловалась, по крайней мере, ему, Павлу. Теперь он понимает, что, возможно, мачеха пыталась её убить. Может быть, не раз. Может быть, не только мачеха. Но Филис выжила. Её стойкость вызывала восхищение у всех, кто знал об этом.
Что теперь у неё в голове? Что может быть в голове у семнадцатилетней девушки, которая росла без матери, со злополучным отцом, среди постоянных угроз и унижений, в годы, когда на её глазах содрогалась в конвульсиях величайшая империя и рушился привычный мир? Что в голове у девушки без детства, которая с десяти лет вынуждена принимать взрослые решения за себя и за других? Которая считает себя вправе принимать эти решения? А тем более, теперь, когда она считается – и сама себя считает – воплотившейся земной богиней? Павел этого не представляет. У него всё иначе.
Ему внезапно приходит в голову мысль, что эта девушка может быть опасна. Здесь и сейчас она спасла ему жизнь, но с учётом того, что он узнал о ней, она может быть ещё опаснее, чем полагает его мудрая и проницательная мать. София не знает, что эта девушка – стремительная, хладнокровная и, судя по тому, что он видел, искушённая убийца. Да, она убила плохих, подлых людей, клятвопреступников и святотатцев, поставивших себя вне всякого закона. Но она убила их легко, уверенно, даже, как ему показалось, с неким зловещим изяществом: чего стоит хотя бы мгновенный удар двумя пальцами в глаза. Пальцы у неё длинные, тонкие и гибкие; наверное, она тренировалась. Кто и где такому учит в императорском дворце?! Немыслимо. И эта убийца – на престоле величайшей из земных империй, до сих пор величайшей (хотя они – Юстины и подобные Юстинам, надо понимать – её почти «проспали, проморгали», как сказала Филис). Он – теперь знает. Но это наверняка не всё, что ему нужно знать о ней. Стоило подумать об этом раньше. Зачем он пошёл с ней? Зачем спустился в этот жуткий лабиринт? Лучше было оставаться в своём мире, ничего подобного не знать. У него и так достаточно забот.
Он гонит эти мысли прочь, но понимает, что они вернутся. Ему не по себе. Тут очень холодно и душно. Ему тут не место. Нужно поскорее выбраться на воздух. В свой привычный верхний мир. Ему нужно привести себя в порядок. Он всё ещё правитель величайшей из земных империй.
Оставшийся путь до Палатиума они проходят молча. Только в конце, у подножия последней лестницы, Филис оборачивается к нему:
– Думаю, ты понимаешь сам. Но я скажу, чтобы ты точно представлял, насколько это важно. Идёт великая война между божественным порядком Маат и хаосом Асфета, и эта великая война теперь проходит через наши судьбы. Высшая ставка в ней – наша держава, наш Новый Рим и вся цивилизация! Она или снова воспрянет, или рухнет, свалится в бездонные пучины варварства, похоронив под своими руинами сотни миллионов римлян. Малейшее неверное движение может стоить жизни мне, тебе, тем, кого мы любим. Поэтому обо всём, что ты здесь видел, о своих сомнениях, догадках, подозрениях – молчи, ради Творца и всех богов, молчи! Держи в себе и никому не говори, никак, ничем себя не выдавай. Ни даже своей матери. И особенно, своей матери!
Только не мама, думает Павел. Одна мысль об этом причиняет ему боль. Нет, мама не может быть причастна к покушению на Филис. Только не она! Но теперь он не уверен.
– Бедная моя, – вырывается у него, – какую ношу ты взвалила на себя!
– Это не я. Боги на меня её взвалили. Я отвечаю перед ними. И перед людьми. Отвечаю за всё.
И нет, я не оговорился. Наследники Египта и Рима в альтернативной-исторической реальности «Божественного мира» также отмечают Рождество. Только устроено оно немного по-другому.
Когда христианство устремилось вглубь Египта, люди, хранившие верность его древним богам, сразу распознали в Христе образ Осириса. Умирающий и воскресающий бог, несущий благо и любовь – это, конечно, Осирис. И он же Гор, божественный младенец, бог-фараон, священный царь, рождённый от Исиды-Богоматери. Простые египтяне, натерпевшись от язычников, увидели в христианстве свою истинную религию в новом обличии (подробнее см. Как Древний Египет изменил мир и сделал нас теми, кто мы есть).
Аватарианство, новая религия «Божественного мира», сама выросшая из египетской веры, также способна распознать древнего бога под разными именами и обличиями. Роковой контрапункт между христианством и аватарианством, делающий эти религии несовместимыми, состоит в другом: христианство не признаёт аватаров Творца богами – и вообще не признаёт их, – а аватарианство отрицает Бога-Сына, ибо Творец мира сущность трансцендентная и непознаваемая, у него может быть никаких человеческих сыновей. Согласно новой вере, боги-аватары – не дети Птаха-Творца, а его воплощения, ипостаси, потому-то эта вера и называется аватарианством.
Рождество Христово в АИ-реальности «Божественного мира» празднуют в Армении, Эфиопии и ряде других стран, сохранивших верность христианству, но не в империи наследников Рима, Египта и Греции.
В Аморийской (Новой Римской) империи, которая придерживается аватарианства, принято отмечать день рождения Осириса, это первый из пяти-шести добавочных дней между декабрём и январём, и день воскресения Осириса (в конце марта – начале апреля). То есть, имперцы тоже отмечают Рождество и Пасху, но свои, в своей религиозной традиции.
Далее за ДР Осириса они, подобно предкам-египтянам, празднуют дни рождения Исиды, Сета, Нефтиды и Гора. У нас день Рождества один – у них целых пять. А то и шесть, если год високосный. И в последний, день рождения Гора, празднуется наступление Нового года: бог-император-фараон, священный царь и царь царей, символически рождается заново, чтобы открыть империи и целой Ойкумене врата в новый год. Это по египетскому обряду.
А есть ещё римский обряд, он носит название Фортуналий. Только теперь, в новой аватарианской традиции, Фортуналии отмечаются не весной или летом, а зимой, и посвящены не языческой богине Фортуне, а священной императорской династии – Дому Фортунатов. Фортуналии – те же самые 5 (или 6) рождественских праздничных дней между декабрём уходящего года и январём наступающего.
Читатели “Наследников Рима” знают, что София Юстина – неоднозначная главная героиня трилогии, там ей 27-30 лет, она наследница великокняжеской династии, а также скрытый ментат, обучавшаяся тайному знанию, и она борется за власть над мировой империей в АИ-реальности “Божественного мира”. А ещё она ищет уважения, дружбы и любви. Идя на поводу тщеславия, София втравливает империю в войну с галлами, но она же, осознав свои ошибки, делает всё, чтобы эту войну завершить.
Рисовали Софию Юстину по-разному. Вот она (в центре) на обложке книги “Боги выбирают сильных” (1999), художник Анатолий Дубовик.
Затем Софию нарисовала моя коллега и приятельница ещё с времён сети ФИДО Елена Долгова (2001).
На обложке второго издания (2017) Софии Юстины не было, зато в третьем, финальном издании 2020 года она снова на обложке романа “Боги выбирают сильных“, который не случайно обзавёлся подзаголовком “Книга Софии”. Художник также Анатолий Дубовик.
В 2021 Софию живописал для меня художник с АТ и мой френд Василь Салихов, её можно увидеть на обложке полного тома трилогии “Наследники Рима“.
Наконец, мою героиню нарисовала нейросеть Midjourney. Произошло это не с первой попытки (мягко говоря), и не всё здесь канонично. Зато теперь могу сказать, что этот образ, как мне кажется, в наибольшей мере отвечает книгам. Во всяком случае, такой София предстаёт перед нами в первой части романа “Нарбоннский вепрь“.
Для литературной площадки Author Today я составил новую (2022) версию этого списка. Предыдущая была в 2019, с тех пор многое изменилось.
Тем, кто до сих пор не знает (если таковые здесь ещё остались), напоминаю: речь идёт об оригинальной АИ-вселенной, разработанной на основе реальной истории, с точками развилки в V веке н.э. Это синтез твёрдой НФ, исторического романа и политической драмы. Ни магии, ни попаданцев, никаких модных нынче в массовой литературе штучек, всё в духе классики – Фейхтвангера, Мережковского, Ефремова, Дрюона, Герберта, Кея. Книги – только часть процесса альтернативно-исторического моделирования, над которым я работаю. Есть также лекции, статьи, энциклопедия и пр.
Первые романы вышли ещё в 1999 году, с тех пор были новые издания и редакции. Работа над циклом продолжается, поэтому список далеко не окончательный.
