Из комментариев к парным отзывам о Сенкевиче (1, 2) мы узнали, что все девушки АТ любят его героя Петрония. Ради одного этого стоило писать книгу! Но прав ли коллега, утверждающий:
Камо грядеши” одна из самых читаемых книг мира была, да и осталась, а над Фейхтвангером мучаются редкие любители да специалисты” – ?
Думаю, у каждого, кто читал, свои ответы. Я – ничуть не мучился, совсем наоборот. По моему убеждению, его книги не стареют и от времени становятся только сильнее и мудрее, раскрываются новыми гранями. Фейхтвангер, прочитанный в 15 лет, в 35 и в 50 – три разных писателя! Например, его “Испанская баллада” в 15 лет читалась как красивая история любви, в 35 – как вдохновляющий исторический роман о Реконкисте, а в 50 – как печальная, проникновенная драма о гордости, долге, прозрении и их цене.
 |
Посмотрите тот же LiveLib, сколько и каких рецензий на его исторические романы – всем супермодным мартинам с их фэнтезийным трэшем и не снилось! И притом – обратите внимание – рецензии там пишут отнюдь не старосоветcкие книгочеи вроде вашего покорного слуги, а молодые люди, родившиеся и выросшие уже в новой России.
С чем я склонен согласиться – Сенкевич намного более “раскручен”. Тому есть множество причин, и главная из них участникам АТ известна лучше, чем кому-либо ещё: у книг прямолинейных и визионерских, где есть чёткое деление на добро и зло, героев и антигероев, победу и поражение – аудитория всегда больше, чем у книг, где “всё неоднозначно”. Но одно это, само по себе, не говорит о том, что первые лучше, а вторые хуже. Чаще как раз наоборот.
Фейхтвангер, как сказали бы сегодня, слишком неформатный автор. Для советских читателей это было достоинством: они умели находить в литературе то многообразие идей и красок, какого не хватало им в реальной жизни. Я полагаю, в нашем мире это ещё большее достоинство.
В привычных ХХ веку жанрах Фейхтвангеру места не нашлось, и он своими книгами создал новый – “интеллектуальный исторический роман“. В этом новом жанре чёрно-белых персонажей нет, зато есть потрясающая драма идей и страстей, история становится живой, реалистичной, многоцветной; между развлекательными романами Дюма и интеллектуально-психологическими Фейхтвангера – пропасть, хотя те и другие называются историческими. И, разумеется, Дюма стократ популярнее, какой тут разговор.
Создать новый жанр – колоссальная дерзость для автора, за которую ему приходится расплачиваться собой.
Я считаю себя учеником и последователем Лиона Фейхтвангера ровно в такой же мере, как учеником и последователем Ивана Ефремова. Это стоит иметь в виду, тогда книги моего “Божественного мира” зайдут по адресу, и не будет лишних огорчений.