А помните, ровно год назад все обсуждали толстого кота Виктора, которого не пустили на борт “Арофлота”? Это вызвало поток всеобщего возмущения. Сколько было одних только мемов! Ув. авиакомпания сильно проиграла в репутации. И это был урок для всех: с котами на борт можно, а обижать котов нельзя, себе дороже выйдет.
Мне тогда подумалось, что вся эта история с котом Виктором прекрасно ложится на реалии “Божественного мира”. И даже имя кота – в тему! Хотя контекст, естественно, другой. Так родился рассказ, совсем короткий, я публиковал его в фейсбуке, и он был принят там отлично… а потом забыт, т.к. уехал вниз по ленте.
И вот выкладываю текст на сайт, где он не затеряется. Кто уже читал новые вещи из цикла, вы знаете Давида Хасмонейского (Давида бен Циони), а кто нет – сразу познакомитесь и с ним, и с котом. Похоже, они у нас надолго! И возможно, скоро будет продолжение – вернее, приквел: вы узнаете, откуда у Давида взялся этот дивный кот, кто такая таинственная госпожа Мерисет и что Давида с нею связывает. 🙂
БОЖЕСТВЕННЫЙ КОТ
Регистрация на рейс «Темисия – Астерополь» заканчивалась. Вместе с обычными паломниками, летевшими поклониться Храму Фатума, регистрацию прошли гражданские чиновники, два десятка военных и трое учёных иереев в сане куратора; последние зачем-то летели рейсовой аэросферой, хотя, как слышал Давид, для таких важных персон обычно выделяется отдельный борт. Всего на рейс записались человек двести с небольшим. Не так уж много, но и не мало. Это люди, среди которых ему нужно было затеряться. А попробуй затеряйся, если ты иврим, как белая ворона среди них, квиритов!
Он приехал в Эсквилинский аэропорт, одевшись плебеем-паломником, на городском омнибусе. В одной руке держал котомку, такую же, как у других, кто направлялся к Вратам Мемнона, а во второй руке была корзина для кота. Корзина выглядела дорогой, сам кот – ещё дороже. Он сидел внутри и благоразумно помалкивал.
На входе в аэропорт самого Давида, его котомку и кота просветили эфиром, потом посмотрели документы и пропустили внутрь. Ни к чему придираться не стали, на удивление. А то бы эта авантюра закончилась, едва начавшись. Она была невероятно наглой даже для него, писателя и путешественника, чьи экстравагантные поступки нередко изумляли даже его близких.
Давид был в Эсквилине первый раз и сам не представлял, чем объясняется такая удача – его внушающим доверие обликом, хорошей маскировкой, здешними порядками или, напротив, беспорядком, ставшим для Империи привычным в годы междуцарствия.
– Давид Циони, – честно сказал он, подойдя к стойке регистрации с надписью «Астерополь». – У меня билет. На себя и на кота Виктора.
Маленький чиновник за стойкой вытаращил на Давида глаза.
– Иврим? Не положено. Проезд на воздушном транспорте разрешён лишь полноправным гражданам Империи. Вы можете только встречать!
Стараясь сохранять спокойствие, Давид на это возразил:
– Посмотрите в списках. Я там должен быть. Имею разрешение от первого министра.
Чиновник нахмурился, но всё-таки взглянул на монитор.
– Давид бар Янкель бен Циони, – повторил Давид. – По личному распоряжению его высокопревосходительства Корнелия Марцеллина, консула и первого министра.
Стоило добавить, что ещё и князя, и сенатора, но Давид не успел: чиновник снова вытаращил глаза, но уже глядя на свой монитор. Потом перевёл взгляд на Давида.
– Тут сказано…
– Да, – улыбнулся Давид. – «Всё, что делается предъявителем сего, делается по моему приказанию и ради блага Богохранимой империи». Так?
По правде говоря, в оригинале разрешения, которое когда-то выдавал ему правитель, было написано немного по-другому. То есть, совершенно по-другому. Но Барух Гольц, молодой программист-самоучка, при этом преданный поклонник книг Давида, поклялся ему, что сумеет незаметно влезть в информаториум транспортного ведомства и кое-что подправить там.
– Так… – смутился маленький чиновник. – Но… всё равно нельзя! При всём почтении к его высокопревосходительству. Это же аэросфера не куда-нибудь в Ракот, Анукис или Джоку, или даже в Рим или Дамаск, это аэросфера в Астерополь, Врата Мемнона! Для полёта в нашу священную столицу необходимо разрешение его святейшества понтифика Курии. Я не вижу разрешения его святейшества. У всех, кто прошёл на борт аэросферы перед вами, оно есть. А у вас его нет! Без разрешения его святейшества священную столицу может посещать лишь сам Божественный император – жизнь, здоровье, сила!
И чиновник бросил благоговейный взгляд на статую молодого человека, она возвышалась в центре зала аэропорта. Вернее, этот взгляд должен был быть благоговейным, но таковым не был. И Давид знал почему.
Пришла пора ввести в игру кота. Давид огляделся, поставил корзину с котом на стойку регистрации и спросил чиновника:
– Узнаёте?
Чиновник посмотрел на кота, потом снова на Давида. В его взгляде читалось раздражение. Только бы не вызвал охрану, подумал Давид. Стражи порядка были недалеко, но они патрулировали входы и сам зал аэропорта, у стоек регистрации никого из них не было.
Давид достал из кармана своего плебейского плаща ассигнацию в сто денариев и положил перед чиновником.
– Что это, взятка? – вкрадчиво спросил тот. – Вы пьяны? Сошли с ума? Хотите провести остаток жизни на каменоломнях Оркуса?
И протянул руку к кнопке вызова охраны.
– Взгляните на портрет, – быстро сказал Давид. – А теперь на кота! Ну? Узнаёте?
Чиновник взглянул. Сначала на портрет, который украшал ассигнацию, а потом – на кота. И отшатнулся так, что сам едва со стула не свалился.
Кот наблюдал за ним суровым и царственным взглядом. На груди кота был золотой анх, а чуть выше – медальон с глазом Гора и геральдической буквой «Ф», эмблемой Дома Фортунатов. Само собой, подделка, имитация, но кто здесь разберёт? С медальоном помог Менахем Гольц, искусный ювелир, отец Баруха. Зачем на самом деле нужен этот медальон, Давид ювелиру, конечно, наврал. Если бы выложил правду, осторожный и практичный старик Гольц немедленно отправил бы его в сумасшедший дом.
– Я выполняю чрезвычайно ответственное и деликатное поручение имперского правительства, – понизив голос, пояснил Давид. – Доставляю воплощение Божественного Виктора в Мемнон, в Храм Фатума. Там наш покойный бог, император и фараон – жизнь, здоровье, сила! – вознесётся к Эфиру, чтобы присоединиться к своим предкам в свите небесных богов-аватаров.
У чиновника отвисла челюсть, и он весь побледнел и вспотел одновременно.
– Но позвольте… Божественный Виктор – жизнь, здоровье, сила! – воплощал собой аватара Дракона…
– А сам, покинув нас, воплотился в кота, – кивнул на толстого кота Давид. – Его полное право! В кого захотел, в того и воплотился. Разве мы, смертные, в состоянии предугадать промысел богов? Или вы предпочли бы, чтобы он воплотился в дракона? И как бы я теперь перевозил дракона? По правде говоря, коты намного мне милее! Хвала Божественному Виктору – жизнь, здоровье, сила!
– Мур, – одобрительно мяукнул кот.
Только бы не стал звонить! Тогда всё пропало, подумал Давид.
– Я должен позвонить… начальству.
– Нет! Вы нарушите секретность операции и будете за это отвечать. Перед первым министром. И перед понтификом. И перед богами, начиная с самого Божественного Виктора – жизнь, здоровье, сила!
– Мур, – важно повторил кот.
Давид зачерпнул в кармане ещё сотенных ассигнаций с тем же портретом, протянул их чиновнику. Тот быстро взял.
– Посмотрите внимательно. Убедитесь, так сказать. И не чините нам препятствий. Мне и воплощению Божественного Виктора.
Кот, похожий на старого императора, презрительно фыркнул и принялся умываться.
Какое счастье, подумал Давид, что Виктор V лишь недавно отошёл к своим богам. Деньги с его портретом ещё были в ходу, их не успели заменить на новые, с портретом Льва XII. Если б заменили, то пиши пропало. Без подношений в этом государстве не добьёшься ничего. В особенности если ты иврим, имперский подданный, но без имперского гражданства, и даже при самом высоком покровительстве всё равно зависишь от чиновной сошки вроде этой. Такова обычная плата за риск.
– И тем не менее, – жалобно произнёс чиновник. – С котами на борт можно, а без соизволения его святейшества понтифика – нельзя. Кота вашего… то есть, кота Божественного Виктора… могу пропустить на борт, а вас – нет. Только не в Мемнон! Меня за это… сами понимаете. А ведь у меня семья! Кто позаботится о них? Я-то человек маленький, где мне найти таких высоких покровителей.
– Оформите меня как сопровождающего. Или как багаж, необходимый божеству в его последнем путешествии в священный город.
Давид опять полез в карман и зачерпнул всё, что там было. В этот момент раздался сигнал, что регистрация на рейс закончена. Маленький чиновник схватил ассигнации и сразу же их спрятал.
– Идите! Я оформлю. Но что вы скажете там, по прилёте? Контроль у Врат Мемнона ещё строже…
– Не беспокойтесь, меня встретят.
А если нет, то мне конец, думал Давид, поднимаясь на телескопическом лифте в гондолу. За такую шутку каменоломнями Оркуса не отделаешься. Хотя, казалось бы, что может быть страшнее? Но эти изобретательные имперцы всегда, всегда умеют удивлять, карая непокорных.
Десять минут спустя причальная мачта отошла, и аэросфера стала набирать высоту. Только теперь Давид перевёл дух.
– Полетели, Нефермур! – сказал он толстому коту. – А ты не сердишься, что я называл тебя Виктором? Прости. Вот на какие ухищрения приходится идти, чтобы вернуть тебя твоей хозяйке. Надеюсь, мудрая госпожа Мерисет оценит моё рвение и сдержит слово, поможет мне пройти в Храм Фатума. Ты только представь, Нефермур! Я стану первым ивримом на свете, кто войдёт в святая святых имперской мощи! Разве не стоит рискнуть ради этого?
Учёный кот-воздухоплаватель лениво зевнул и закрыл глаза. Ему-то что, будет спать до самого Астерополя. Давид присел к окну и стал смотреть на проплывающую внизу землю, первый иврим, кто путешествует воздушным транспортом Империи, и первый, кто ещё до захода солнца увидит её главное святилище. А всё благодаря коту!