Неделю назад появилась рецензия на “Саммит” от  Julian-gnostik, а сегодня – от Анастасии Машевской. За что ей большое спасибо. Она подметила самый важный момент: вся повесть – одна сцена – один “выкрученный нерв”, поединок умов, характеров и альтернатив. За молодой римской императрицей – седая древность и вся мощь империи; за королём свободных галлов – выигранные войны и мощь вновь обретённая, но неотёсанная, грубая. Мягкая сила – против грубой, и какая возьмёт верх? А если они будет действовать совместно? На кону – мир. Или снова война.

Это первая рецензия на мои работы, написанная на АТ женщиной. Что не менее важно. Я никогда не скрывал, что книги из цикла “Божественный мир” адресованы женщинам даже в большей мере, чем мужчинам. И самыми лучшими читателями этих книг всегда были женщины. Они обычно отмечают то, чего не видят или пропускают читатели-мужчины. Почему на АТ с самого начала получилось по-другому, на мой взгляд, очевидно: читательницы здесь не знают, что это книги для них. Вот и надо рассказывать. 

Мне также важно, чтобы эти книги читали люди очень разные, непохожие во многом друг на друга и на автора. Анастасия не только писательница, она геймерша и разбирается в играх, от которых я страшно далёк. И меня это радует, это честь для меня. Автор живой человек и многого со своей кочки не видит, но непохожий взгляд помогает ему видеть лучше. “Божественный мир” – не для какой-то отдельной тусовки поклонников (может быть, поэтому и никаких таких тусовок нет), он для всех, кто что-то ищет, хочет разобраться и по-новому понять. Циклу скоро 25 лет – в чём за это время я уж точно убедился: люди совершенно разные и разных взглядов, возрастов и интересов способны находить там что-то своё.

Рецензия на повесть «Саммит» — Анастасия Машевская

Саммит

Борис Толчинский aka Брайан Толуэлл

Повесть / Политический роман

Размер: 97 846 зн., 2,45 а.л.

Сюжет

«Саммит» — повесть, построенная вокруг одной-единственной сцены: дипломатической встречи короля свободной Галлии Варга и молодой императрицы Фелиции Фортунаты. К моему вящему удовольствию Филис не являлась к Варгу, в чем мать родила, не пыталась как-то повлиять на его уступчивость демонстрацией каких-нибудь оголенных частей тела или хлопаньем длинными ресницами и все такое прочее. Филис прибыла к Варгу с четким намерением поговорить о делах и, в общем-то, они и поговорили.

Однако, как в любой дипломатической миссии, весь смак кроется не в самом факте диалога, а в его деталях и акцентах.

Действующие лица и их начальные установки

Ключевая особенность повести — выкрученный нерв беседы. С одной стороны, перед нами король варваров, скорее даже, вождь, который не верит ни единому слову прибывшей в его стан «искательницы мира», с другой — Филис, которая не намерена отступать перед непоколебимой враждебностью оппонента.

Король Варг искренне считает Филис сумасбродной девчонкой в розовых очках, и встречает соответственно — с позиции главного. Варг намного старше, крупнее, сильнее, бывалый воин, за его спиной — война за свободу Галлии от ига империи, и, в конце концов, он в любой момент может кликнуть верную стражу, которая быстро объяснит заносчивой девчонке, кто здесь, в свободной Галлии, главный. В отличии от своего наследника, беспросветно влюбленного в эту девчонку, Варг, точно знает, что не даст провести себя какими-нибудь женскими штуками, к каким Филис наверняка прибегнет. Именно поэтому Варг дает ей право высказаться, мол, ну давай, птичка, пой, я послушаю. Так удав, снисходя, мог бы дать кролику высказать аргументы, почему не стоит его есть, зная при этом, что кролик против него беспомощен, и его все равно ждет смерть в змеином желудке.

Филиция Фортуната смотрит на Варга так же, как человек, способный разбуженным в три часа ночи оттарабанить дифференциальное уравнение Шредингера, смотрит на людей, скандирующих, что на ноль делить нельзя. Его «свободная Галлия» — младенец на коленях седой Империи, а сам «король» не понимает очевидных вещей: об управлении обществом, об устройстве власти, о том, что произойдет с его страной, если Варг погибнет, и трон займет его неподготовленный для этого сын. За ее узкой спиной — многовековые традиции, наука и технологии, которые и не снились варварам, и еще опыт девчонки, с малых лет выжившей в серпентарии имперского Совета. Она могла бы убить Варга (и к концу встречи он сполна вкусил насмешку выскочки, давшей ему противоядие) и заключить так нужный ей мир с его сыном, которым она могла бы вертеть, как вздумается. Однако вместо этого Филис неуклонно гнет свою линию, не срываясь в эмоции и не отступая перед отказами Варга: ей нужна сильная Галлия, а не вассальная, и для этого — нужен Варг.

К чему и, главное, как в итоге приведет столкновение этих двух героев, лучше почитать лично.

Изложение

Повествование преимущественно ведется в настоящем времени, хотя нет-нет и перескакивает на «стандартное прошлое». Язык обволакивающе-тягучий (не путайте с томным, нудным и любым другим), идеально подходящий для создания атмосферы «затягивания» оппонента в паутину, вовлечения в игру «на своих условиях». Именно благодаря стилю изложения их беседа производит эффект схватки, в которой Варг, опасаясь непредсказуемости врага, изо всех сил старается удерживать дистанцию, а Филис — завязать контактный бой, полагая, что имеет в нем преимущество.

Резюме

Если Вас привлекает тематика Римской империи, или Вы получаете удовольствие от диалогов, непосредственно в ходе которых происходит раскрытие героев и трансформация некоторых их личностных установок, то «Саммит», бесспорно, заслуживает Вашего времени и внимания. Ну и, пожалуй, стоит сказать, что, несмотря на метку “ознакомительного фрагмента”, повесть завершена.

Спасибо большое автору! Успехов Вам и добра.

P.S.: думаю, буду не первой, кто скажет: Империя, Сенат, и уровень технологий с летающими капсулами невольно напомнили атмосферу «Звездных войн». Не претензия, если что. Просто аллюзия.

Автор: Julian-gnostik  

 Рецензии

Наследники Рима – III. Воскресшие и мстящие (2020)

Борис Толчинский aka Брайан Толуэлл

Роман / Политический роман

Размер: 792 864 зн., 19,82 а.л.

Цикл: Божественный мир

Рецензия на роман “Воскресшие и мстящие. Книга Януса”

Роман Бориса Толчинского “Воскресшие и мстящие. Книга Януса” является третьей частью его эпопеи “Наследники Рима” и продолжением романа “Боги выбирают сильных. Книга Софии”. История закольцовывается. Нарбонния, ставшая вассальной территорией Аморийской империи в начале всего цикла, после ожесточенной войны за независимость, партизанщины и террора (все это описано в первом романе эпопеи), пережив интердикт и жесткую блокаду со стороны имперских властей, голод и болезни, под угрозой тотального уничтожения возвращается в прежнее подчиненное положение, и даже под управлением все того же Варга, который некогда и поднял мятеж. После всех этих кульбитов Нарбоннии и Империи остается лишь считать потери. Но кто-то же все же выиграл?

Из текста становится ясно, что это еретики Ульпины, которые после телесной смерти во втором романе цикла умудрились продолжить существование в виде бестелесных духов. Сколько бы автор ни утверждал, что его произведение относится к научной фантастике (смотрите ответы на вопросы читателей в конце романа), здесь он вторгается в область высокой мистики и, более того, совершает там настоящий переворот!

В продвинутых теологических учениях связь душ с телами объясняется их пленением косной материей, а точнее, теми телесными страстями, которые эти души пока еще не смогли преодолеть. Существовать независимо от тел могут лишь те, кто достиг духовного совершенства. Про отца и сына Ульпинов это не скажешь никак! Они по-прежнему больны своей сверхидеей освобождения всех народов от духовной власти Империи. Допустим даже, что они правы и, как бодхисаттвы, нисходят в тварный мир, чтобы указать заблудшим душам путь к спасению. Но как они могут кого-то спасти, когда сами еще отнюдь не достигли не только нирваны, но даже элементарного умиротворения? Все их необъятные накопленные знания применяются ими во зло, они на протяжении всего романа занимаются обманом и изощренными политическими интригами, не гнушаясь даже массовыми убийствами, так, начиняют подаренную Доре диадему сверхмощной взрывчаткой, срабатывающей от яркого света, и заставляют Варга отправить любимую супругу обратно в Темисию, в надежде, что вместе с ней взорвутся первые лица правительства и в Империи воцарится хаос. Взрывчатка в итоге попадает не в те руки и уничтожает не Корнелия с Софией, а чуть ли не весь царствующий дом Фортунатов и двести тысяч жителей Киферополя в придачу. К тому же Ульпины в тайне по-прежнему тоскуют по телесному существованию, но теперь уже сами хотят выбирать, в кого им вселяться. Марк выбирает для этой цели неудачливого колдуна, желающего заняться оккультизмом, а Януарий тянет до последнего и в итоге шантажом заставляет Дору впустить его в ее тело. При этом выясняется, что Марк боится Глаза Фортуната – мощного артефакта, подаренного Варгу Софией, а вот Януарий почему-то нет!

Но истории самих Ульпинов, несмотря на название, посвящена небольшая часть текста романа, не намного больше отведено здесь и злоключениям Варга, представленных, в основном, в изложении его верного друга Ромуальда, хотя тут и война с отложившимся графом и поддержавшим его соседским герцогом, и нахождение огромного золотого клада (с подачи старшего Ульпина), и набор наемников, и шашни с пиратами, и добровольная сдача в плен ради спасения страны, и дерзкое похищение Доры из тайной комнаты дворца Корнелия, и триумфальное возвращение домой.

Большую часть сюжета романа составляют новые изощренные интриги Софии Юстины и Корнелия Марцеллина, где основным мотивом выступает уже не жажда власти, а материнские и отцовские чувства и безопасность любимых людей. Так, ради жизни Доры им приходится совместно отбеливать репутацию Варга в глазах императора, даже под угрозой отставки. Чтобы не попасть под подозрение после катастрофического взрыва, устроенного Ульпинами, Софии приходится пойти на разрыв со своим любовником Марсием, с которым она до этого с трудом помирилась, лишая новорожденного сына Павла его настоящего отца. Марсий начинает воевать за сына, и в ходе этой борьбы из шкафов аристократических семейств начинают выпадать скелеты. Выясняется, что у Тита Юстина до женитьбы на матери Софии был не расторгнутый брак с матерью самого Марсия, так что София, выходит, незаконнорожденная. Правда, до самого финала так и не выясняется, чьим же сыном был на самом деле сам Марсий. София, однако, успешно справляется с выступившими против нее родственниками.

По ходу дела выясняются и имена прежних поклонников Софии, с некоторыми она даже не прочь возобновить взаимоотношения. Тут и Димитрий Адрин, с ее подачи возглавивший Имперский центр рекреации и реабилитации, и Оттон, король тевтонов и кимвров (в нашей истории оба этих племени перестали существовать задолго то той исторической развилки, которая привела к образованию Аморийской империи).

Стоит сказать, что если сюжеты первых двух романов серии ограничивались только Аморийской империей и Нарбоннией, то данное произведение то и дело выходит за их пределы. Тут и германские дела, и персидские, и пиратские, и дела соседних с Нарбоннией герцогств. Есть тут и война с викингами, на которых отыгрывается Корнелий за невозможность уничтожить ненавистную Нарбоннию.

В заключительном романе серии должны по идее приходить к логическому завершению все заявленные сюжетные линии, но в данном случае это далеко не так. Да, София утратила нелюбимого мужа, надежно нейтрализовала отца и бывшего любовника, мать Марсия померла, Корнелий потерял и дочь, и свою тайную комнату развлечений, и даже свою странную игру в “любовь-ненависть” с Софией, кажется, намерен прекратить, что лишает сюжет эпопеи одной из главных его движущих сил. Но для читателей все еще остается неясным, каких неприятностей ждать от возненавидевшего всех аристократов младшего Псарика и от Кримхильды, на протяжении всего романа остававшейся игрушкой в руках Софии и Корнелия, получившей в итоге патрисианское достоинство, но не реальную власть, и возненавидевшей обоих своих “покровителей”. Варг так и не освободил свою страну от имперской власти, престарелый Виктор V остался с малолетним и негодным к царствованию наследником, да и Ульпины, хоть и обрели тела, своих амбициозных целей пока так и не достигли. В совокупности все это остро взывает о продолжении данной истории. Тем не менее, описываемые события подошли к некой промежуточной паузе, достаточной, чтобы считать законченной по крайней мере эту часть грандиозной эпопеи, хотя это, конечно, никакой не хэппи-энд, а скорее затишье перед бурей.

Стоит отметить, что роман мастерски написан, богат изощреннейшими интригами и неожиданными сюжетными поворотами, здесь много сильных и умных героев. Все это позволяет рекомендовать данное произведение самому широкому кругу читателей.

Автор: Julian-gnostik  

Наследники Рима – II. Боги выбирают сильных (2020)

Борис Толчинский aka Брайан Толуэлл

Рецензия на роман “Боги выбирают сильных. Книга Софии”

Роман Бориса Толчинского “Боги выбирают сильных. Книга Софии” является второй частью его эпопеи “Наследники Рима” и продолжением романа “Нарбоннский вепрь. Книга Варга”. Варга и других нарбоннцев тут уже почти нет, подавляющая часть текста посвящена ожесточенной борьбе Софии Юстины и Корнелия Марцеллина за власть в Аморийской империи. Процесс этот сопровождается изощреннейшими интригами с обеих сторон, переходами второстепенных героев из лагеря в лагерь, любовными страстями и мастерски описанными эротическими сценами. По ходу этой борьбы София Юстина расстается со своим любовником Марсием Милиссином, оказывается преданной отцом и давним другом, портит отношения с подругой и соратницей Медеей Таминой. Корнелий, в свою очередь, отрекается от собственной дочери Доротеи и превращает своего верного подручного плебея Андрона Псарика в злейшего врага.

По ходу действия раскрываются и секреты основных действующих лиц, и настоящая неприглядная история самой Аморийской империи. Так, София оказывается тайным ментатом (то бишь экстрасенсом) и обладательницей тайного знания, полученного ей во время обучения в секретном городе Мемноне, куда она в какой-то момент спешит за помощью, но получает только ценные советы от обитающих там риши – то ли особо просвещенных святых, то ли вообще живых богов. По ходу действия читатели знакомятся и с городом Мемноном, и с религиозными обычаями аморийцев.

Утверждение риши, что боги не делают людей сильными, а выбирают сильных, заставляет Софию совершать безумные поступки вроде полета через тайфун, подчинения себе огромной стимфалийской птицы и использования ее в качестве средства передвижения, выступления на изначально враждебном ей плебейском митинге, настроение которого ей удается изменить благодаря блестящему знанию психологии толпы. Но, переломив невероятными усилиями, казалось бы, безнадежную ситуацию и оказавшись в одном шаге от вожделенной власти, София в последний момент парадоксально выбирает любовь.

В ходе развернувшейся схватки власть предержащим становится не до Нарбоннской Галлии, оттуда отзывают войска, и разоренная страна получает шанс на возрождение. На этой оптимистической ноте и заканчивается роман, хотя всем ходом событий будущие потрясения, можно сказать, гарантированы.

В романе хорошо прописаны и философские размышления о сущности аватарианской религии, и рефлексия ведущих героев: Софии Юстины, Корнелия Марцеллина, Медеи Тамины и Андрона Псарика. Но, несмотря на все эти страсти, наиболее ценной частью текста оказывается предваряющая роман новелла “Прощание с Аммоном” и размещенная в его конце справочная информация о мире Амории.

В “Прощании с Аммоном” автор демонстрирует очень нетривиальный взгляд на богов египетского и эллинского пантеонов. В египетском пантеоне истинным Богом оказывается лишь сам Аммон, символизирующий Солнце, все же остальные, несколько поколений потомков Ра, именуемые нетеру, оказываются выходцами с Земли, вознесенными на Небеса, постигшими там Истину и возвращенными на Землю, дабы окормлять простых смертных людей. Это, однако, не избавляет их самих ни от испытываемых страстей, ни от телесной смерти. В итоге и Сет, и Гор, и Исис (так в романе именуется Исида) становятся убийцами. При этом Исис каким-то образом умудряется зачать от уже мертвого Осириса.

Надо сказать, что для именно для египетского религиозного учения такой взгляд на богов вовсе не характерен. Это куда больше походит на религиозные воззрения шумеров и связанных с ними общим пантеоном семитских племен, где тоже есть один верховный бог Ану, а остальные – ануннаки, то есть, по сути, ангелы, служащие ему или когда-то он него отпавшие, при этом, по некоторым шумерским источникам, реально спускавшиеся на Землю. В этот шумерско-семитский пантеон, кстати, входил и Сет – “чужой бог” для египтян.

Вместе с египетскими божествами автор точно так же очеловечивает и олимпийцев, чья схватка с титанами по версии автора происходит параллельно с событиями вокруг Осириса и Сета, и даже Кецалькоатля из Мезоамерики. Греческие боги при этом оказываются связанными с Гипербореей, а вот Атлантида уже успела утонуть, хотя самим своим появлением по Платону, опиравшемуся на свидетельство египетского жреца из города Саис, она была обязана тому самому Посейдону, который в новелле еще только борется со своим родителем Кроносом и его братьями титанами! Кстати, и первые египетские фараоны, объявлявшие себя сыновьями Гора, считались при этом выходцами из Страны Мертвых, каковая в те времена ассоциировалась как раз таки с Атлантидой.

Справочный текст в конце романа подобными нестыковками не страдает, но позволяет читатели узнать поразительные вещи и об аморийской религиозной морали, и о реальных основах устройства этого государства. Аватарианская вера, оказывается, провозглашает относительность добра и зла! Сам смертный, в соответствии с этим учением, не в состоянии самостоятельно определить, является ли его поступок добрым или злым. Подобный моральный релятивизм наверняка должен способствовать оправданию любых преступлений. Осуждается лишь нарушение Гармонии – то бишь равновесия, установленного самим Творцом. Соответственно, из двенадцати аватаров Творца четверо покровительствуют добрым делам, четверо – злым, а оставшиеся четверо – Гармонии. Подобное равновесие Добра и Зла, исходящих к тому же из одного источника, больше всего напоминает зерванизм, где прародитель всего сущего Зерван является отцом противостоящих друг другу близнецов, Ахура-Мазды и Ангра-Манью.

Любая попытка ввести строгое единобожие наталкивается именно на этот моральный парадокс. Если Единый Бог является источником всего сущего, стало быть, он породил и Зло? В первом веке нашей эры к отколу мистических учений от основной ветви иудаизма, следы чего остались в нескольких дошедших до нас источниках. Так, в “Псевдоклиментинах” Симон Маг делает вывод, что бог Торы вовсе не благ, то есть вовсе не является истинным Богом, а его последователь Кердон впоследствии прямо заявил, что “Бог Ветхого Завета не отец Господу нашему Иисусу Христу”. Моральный парадокс единобожия гностики преодолевали за счет признания объективности процесса творения – эманации, которая, будучи раз запущена, дальше развивается уже по своим законам, вне зависимости от воли породившего ее, причем материальный мир со всем присущим ему злом творит уже Демиург, впавший в невежество, не знающий ничего о своем происхождении и потому мнящий себя единственным Творцом. Но и те культы, что не пошли на подобное разделение функций, даже иудаизм, где Сатана лишь слуга Господа, призванный искушать смертных, не почитают воплощения Зла, как это происходит в аватарианстве. Но зато аватарианство, по крайней мере, лишено тех противоречий, что присущи большинству существующих религиозных культов.

Еще одной уникальной особенностью аватарианства является представление, что не все человеческие души, оказывается, бессмертны. Какие-то из них будут спасены, какие-то, в соответствии с мистическими учениями, пойдут на перерождение, какие-то даже это еще должны заслужить, причем не собственными усилиями, а деяниями их детей и наследников, а какие-то, особо грешные, могут быть и развоплощены аватарами. Кстати, сам термин “развоплощение” намекает, скорее, на изгнание из материального, плотского мира, а не на ликвидацию нематериальной сущности, и отсюда можно сделать вывод, что само это присущее аватарианству понятие просто не может быть адекватно описано в традиционных религиозных терминах.

Что же считается настоящим грехом в этой религии, равно приемлющей злые и добрые дела? А покушение на то самое прокламируемое равновесие и прерогативы обожествленной власти! И конечно же, отпадение от самой аватарианской веры, то есть ересь. Император, хоть он и смертный человек, почитается живым богом, его душа после смерти не подлежит суду аватаров, то есть априори считается совершенной и безгрешной, присутствующей на Земле только ради поддержания существующего порядка. Аналогом тут можно считать буддистских бодхисаттв или даже Иисуса Христа. Не удивительно поэтому, что христианство в глазах адептов аватарианства проходит по разряду ересей, куда удивительнее, что другие культы, в чем-то схожие с аватарианством, то есть иудаизм, буддизм, индуизм, зороастризм, конфуцианство и синтоизм, проходят по разряду “этнографических культов”, которым могут следовать исповедующие их народы, при этом отношение к далеким от аватарианства языческим культам остается непримиримым.

Понятно, что антагонистом такому Творцу, индефферентному к добру и злу, может быть только Хаос, и таковой действительно персонализирован в аватарианстве под именем Асфет. Тут уже явно можно увидеть влияние эллинского культа, где в начале всего и стоял персонализированный Хаос. Для аморийцев Асфет это источник всех еретических мыслей и беспорядков, покровитель варваров, которые, получается, молятся именно ему, каким бы своим богам они при этом ни молились.

Верховной судебной властью в Аморийской империи обладает Святая Курия, состоящая из глав орденов двенадцати аватаров, нижестоящие суды тоже в основном состоят из иереев. Та же Курия контролирует и научные знания. А во главе всей теократической иерархии стоит Синклит анахоретов Храма Фатума, хотя его полномочия официально нигде и не прописаны. Если добавить к этому непререкаемый авторитет обожествленного императора, то можно сделать вывод, что хотя в стране существует светская власть и сохраняются выборные процедуры, характерные для Римской республики, на деле там установлена теократическая диктатура, больше всего напоминающая современный Иран. К этому, правда, добавляется еще и деление населения на касты с разными правами: патрисы, плебеи, вольноотпущенники, варвары.

Итак, к концу романа читатели приобретают основательные знания о политической кухне Аморийской империи, но основные события здесь явно еще впереди. Текст произведения настолько разнопланов, что его можно рекомендовать и любителям эротики, и поклонникам авантюрной литературы, и ценителям философских произведений. Любой из них найдет здесь что-то по душе.

Новая большая рецензия на литературной площадке Author.Today, первая в наступившем году.

Рецензия на роман «Наследники Рима – I. Нарбоннский вепрь (2020)»

Автор: Julian-gnostik  

Роман Бориса Толчинского “Нарбоннский вепрь. Книга Варга” является первой частью грандиозной эпопеи “Наследники Рима”, относящейся по мнению самого автора к жанру альтернативной истории. Посыл задан весьма впечатляющий. В этой версии истории Аттила побеждает Аэция на Каталаунских полях, не только Западной, но и Восточной Римской империи не удается устоять под натиском варваров, и новый император Гай Аврелий Фортунат принимает решение перебраться в Африку вместе с оставшимися верными людьми, где громит вандалов, основывает новую столицу Элиссу на месте древнего Карфагена, и переучреждает империю на новых началах, отказавшись от христианства и приняв взамен новую религию, выросшую из традиционного египетского культа, где единственным существующим Богом-Творцом объявляется Птах, а все остальные – его аватарами, в связи с чем и само это учение называется аватарианством. В честь основателя новой империи, который был родом из городка Аморий в Малой Азии, сама империя теперь называется Аморийской, а ее граждане – аморийцами.

Аморийцам несказанно везет. Им удается освоить Сахару, прокладывая там оросительные каналы и поворачивая реки, и там же они находят какие-то поразительные артефакты, которые позволяют им настолько укрепить свою мощь, что они в состоянии справиться теперь с персами, индусами, китайцами и захватившими Европу варварами, в результате чего Аморийская империя оказывается в состоянии долгие века контролировать всю Ойкумену, держа покоренные народы на средневековом уровне развития, при том что сами аморийцы достигают уровня развитого индустриального общества.

Самым слабым местом в этой концепции оказывается первый этап развития новой империи. Как именно аморийцы умудрились оросить Сахару? Соленая морская вода для этого плохо подходит, а одного Нила на всю Северную Африку не хватит. Какие именно реки они там поворачивали? И что за артефакты они могли найти в Сахаре? Сокрытое наследие атлантов? С новой религией еще куда ни шло, поскольку египтяне давно уже приучились отождествлять одних своих богов с другими, Птах в качестве Творца тоже далеко не новость, тайное ядро религии эллинов наследовало как раз египетским тайным учениям, а римляне всегда были открыты новым религиозным веяниям, охотно отождествляя своих богов с эллинскими и потом добавляя в свой пантеон и Митру, и Исиду, и Кибелу. Восприятие императора в качестве живого бога и подавно свойственно для очень многих империй, египтяне с их обожествленными фараонами здесь отнюдь не одиноки. Возникает вопрос лишь о пророке аватарианства, ибо для распространения нового учения необходим признанный боговдохновенный пророк, слова обычного смертного никто на веру не примет и следовать им не станет, на чем некогда и погорел египетский религиозный реформатор Эхнатон.

Интересно, что в романе, помимо официальной истории, приводится и легенда о Фортунате, где обстоятельства возникновения Аморийской империи толкуются совсем иначе. По этой версии и никакого нашествия гуннов не было, и сам Фортунат был не императором, а всего лишь одним из соратников Цезаря, что оказался не нужным Риму при Октавиане и царствовал потом некоторое время в родной Памфилии, пока не удостоился лицезрения Аваторов, которые и поручили ему создать новую империю на территории Африки, с новым религиозным культом, после чего устроили мировой катаклизм, сокрушивший прежние мировые державы и разительно изменивший ландшафт и климат Северной Африки. И как ни удивительно, эта легенда выглядит куда логичнее официальной исторической версии. Здесь и боговдохновенный пророк присутствует в лице самого Фортуната, и ясно, откуда вдруг в Северной Африке взялась лишняя вода, и появление Эфира, чья энергия стала основой аморийского могущества и материального благополучия, вполне объясняется божественным вмешательством.

Но роман этот все же не про древнюю историю, а про времена, когда империя уже вполне устоялась и безраздельно властвует по всей Ойкумене. Император ее играет примерно ту же роль, что японский микадо во времена правления сегунов, то есть почитается высшей властью, но реально не правит. Второй по престижу и при этом первой по влиянию фигурой оказывается Понтифик – верховный жрец аватарианства, играющий, фактически, ту же роль, что Римский Папа в католичестве, и также озабоченный прежде всего борьбой с ересями. А вот светская власть больше всего напоминает Римскую республику, где реально правит Сенат, назначающий Первого министра, возглавляющего исполнительную власть. Здесь есть выборы и публичная политическая борьба, хотя, как и везде, бал правят закулисные интриги сильных мира сего. Граждане Империи делятся на патрисов и плебеев, но и плебс имеет свое представительство во власти и реально влияет на ее формирование.

Из-за набегов викингов столица империи некогда была перенесена из Элиссы на новое место, теперь это Темисия, огромный и богатейший город, практически рай на Земле. То, что население его именует себя аморийцами, заставляет вспомнить про исторических амореев, основавших Вавилон – давний земной символ богатства, многолюдства, смешения языков и при этом ничем не прикрытого блуда, павший по божьей воле. Ждет ли такая судьба и Темисию? В первом романе серии на это нет еще и намека, но, как говорится, еще не вечер. Пока что аморийцы только что в космос не летают и компьютерной сети не создали, но у них весьма продвинутая медицина, мощное вооружение – аналог лазеров, очень быстрые средства передвижения. Энергию для всего этого они получают от зависшего над одной из своих гор Эфира – неиссякаемого источника. Для практического использования энергия Эфира преобразуется в электрическую.

Все остальные народы Земли аморийцы держат на куда более низком уровне технического развития, пресекая любой прогресс, посему даже порох здесь находится под запретом. Эти подданные Империи права голоса не имеют, аморийцы почитают их варварами и глубоко презирают. Почти все уже покорились аморийской силе, и лишь обитатели Нарбоннской Галлии, где с местными галлами некогда смешались пришлые викинги, долгое время сопротивлялись имперской власти, оставаясь при этом в язычестве.

Роман начинается с того, что пожилой нарбоннский герцог Крун Свенельдсон, осознав бессмысленность дальнейшего сопротивления, прибывает в Темисию на поклон, дабы признать себя вассалом империи и перейти в аватарианство. Не согласен с этим его сын и наследник Варг, но и тот до поры не рискует бунтовать против воли отца. И все прошло бы как по маслу, вот только новые имперские вассалы становятся объектов интриг со стороны местных знатных патрисов, борющихся за власть. Это София Юстина, дочь нынешнего Первого министра, сама претендующая занять через три года этот пост, и ее дядя Корнелий Марцеллин. София обрабатывает в феминистском духе дочь герцога Кримхильду, после чего та возмечтала наследовать отцу на правах старшего ребенка в семье. Варг же неожиданно встречается с осужденными еретиками Ульпинами и освобождает их под обещание, что они помогут ему отстоять свободу Нарбоннской Галлии. Местные интриги в Темисии приводят к тому, что Варг женится на дочери Корнелия Доротее, а Кримхильда выходит замуж за одного из родственников Софии, после чего основное действие переносится на территорию Нарбоннской Галлии.

Вот здесь самое место порассуждать об особенностях аватарианства и противостоящего ему учения отца и сына Ульпинов. Аватарианский Бог, подобно Яхве, не может являться смертным в своем подлинном облике, а только в виде звероподобных воплощений, аватар, каждое из которых властвует над миром один год, после чего передает эстафету сменщику. Получается двенадцатилетний цикл, подобный китайскому календарю. Кроме того, каждой профессии и каждому отдельному адепту аватарианства в жизни покровительствует определенный аватар, что напоминает уже и римско-эллинский пантеон, где разные боги специализируются в разных сферах деятельности, и институт святых в ортодоксальном христианстве.

Ульпины, в свою очередь, полагают, что единственный существующий Бог-Творец не нуждается ни в каких аватарах, он последовательно сотворяет различные миры, после чего никак не вмешивается в их развитие. София Юстина где-то походя называет это учение гностическим, но вот тут большой вопрос. Гностических учений, конечно, было создано великое множество, но вот близкого аналога данному похоже что и не существовало. Большинство гностиков, подобно Симону Магу и Валентину, полагало, что совершенное Божество не стало бы создавать столь несовершенный мир, запущенный им процесс творения изначально происходил исключительно в духовной сфере, формируя Плерому, а материальный мир, Кеному, сотворила уже одна из порожденных им сущностей, погрязшая в невежестве, и этого творца материального мира принято было именовать не Богом, а Демиургом. Те же гностические учения, что признавали Бога творцом и материального мира тоже, базировались, как правило, на постулатах иудаизма, но там Бог активно воздействует на сотворенный им мир и нуждается таки в посредниках для общения с людьми, называй их ангелами или как угодно еще. У Ульпинов же, как видим, получилось нечто среднее, и это учение, с отстранившимся от дел Богом-Творцом, по сути не отличается от тех атеистических концепций, где Вселенная возникает в результате Большого Взрыва, а дальше уже развивается по чисто физическим законам.

Сами Ульпины, однако же, при этом сильные ментаты, способные силой мысли не только воздействовать на чье-то сознание, но и менять материальные сущности, например, создать туман, рассеивающий излучение лучевых пушек, а это уже никак не вписывается в рамки атеизма.

Возникший союз между Варгом и Ульпинами и становится причиной всех последующих событий романа. Отказ Варга выдать Ульпинов, его несостоявшаяся казнь и побег, смерть Круна то ли от прободения язвы, то ли от отравы, то ли от ментального воздействия Ульпинов, восстание галлов, не принявших власть Кримхильды, ее драматический побег вместе с Софией из столицы герцогства, воцарение Варга, разразившаяся война с имперскими силами, быстро переросшая в партизанскую, капитуляция Варга, выторговавшего себе жизнь ценой сдачи полумертвых уже от перенапряжения Ульпинов, удаление от власти Кримхильды, ненавидимой собственным народом, и замена ее на младенца Свенельда, сына Варга и Доротеи. Бунтующая провинция, наконец, умиротворена, но кончается все побегом Варга из заточения, так что роман остается по сути с открытым финалом.

Помимо шикарного описания аморийской утопии и постановки философских вопросов роман богат политическими и любовными интригами, батальными сценами и резкими сюжетными поворотами. Читатель знакомится с точками зрения самых разных героев, но чаще всего Варга и Софии Юстины, которые и являются главными движущими силами всего сюжета. Характеры героев описаны очень подробно и психологически достоверно.

Произведение можно рекомендовать любителям альтернативной истории, философских и утопических произведений, а также поклонникам приключенческой литературы.

Мои ремарки:

1. Я определяю этот роман, трилогию “Наследники Рима” в целом и весь цикл “Божественный мир” как политическую и психологическую драму. Альтернативная история здесь только триггер, катализатор потока событий, который создаёт новую альтернативную реальность.

2. “Единственным существующим Богом-Творцом объявляется Птах” – скорее, Творец в аватарианстве исторически вырастает из Птаха, но это также Ра, Атум, Амон, Фатум, Иегова и т.п. – он вбирает в себя все образы единого, всемогущего, вездесущего и всеобъемлющего Бога.

3. Насчёт освоения Сахары – вопрос сложный и не до конца прояснённый в романах. Отдельно я писал, что население огромной по размерам империи расселено крайне неравномерно. То есть, отбить у великой пустыни какие-то оазисы людям удалось, но победить её – не очень. Постараюсь прояснить в дальнейшем.

4. Пророк аватарианства – это и есть Фортунат. Для учреждённой им новой религии он Моисей, Иисус и Магомет в одном лице (отсюда). 

5. “Император играет примерно ту же роль, что японский микадо во времена правления сегунов” – да, совершенно верно! Вы первый (после Веры Камши в 2019 году), кто это подметил.

6. В космос – летают, но по-своему, и “компьютерные” сети у имперцев сеть, весьма своеобразные. Это описано не в самих романах, а в новеллах, рассказах и повестях, продолжениях цикла.

7. Насчёт природы ереси Ульпинов я более согласен с Вами, чем с Софией. “Единый Бог-Творец в учении Ульпинов очень уж похож на Крома, бога киммерийцев, такого же сурового, жестокого и равнодушного. Хотя и черты ветхозаветного Саваофа в нём, несомненно, присутствуют” (отсюда).

И всё это только начало большой истории.

2022 год мог оказаться первым за 25, без малого, лет жизни моего “Божественного мира”, когда никто, помимо автора, не говорил о нём, не писал рецензии и отзывы, не обсуждал и не упоминал публично. Это было слишком даже для меня, вынуждённого жить в тотальной изоляции от всех, для кого работаю.

Мог, но не оказался. Вчера на АТ внезапно появилась рецензия, её написал Алексей Волынец, который и сам по себе человек легендарный (кто не знает – в интернете всё есть), при этом мой читатель с 1999 года, такой читатель, кто составит честь любому автору. 

У меня к рецензии всего одна ремарка, но принципиальная: в реальности “Божественного мира” нет никаких сверхчеловеческих сущностей. И не было. Была – и есть – легенда о них, пестуемая имперской пропагандой, и эту-то легенду, как мы видим, даже самые достойные читатели приняли за элемент авторского сеттинга. Возможно, тут моя оплошность (переусердствовал!), но уже во второй редакции (2017) эта оплошность исправлена, а в третьей (финальной, 2020), которая есть на АТ, никаких разночтений: перед нами альтернативно-исторический мир без всякой магии и сверхъестественных сущностей, но с высокими технологиями. Которые, как нам известно от Артура Кларка, подчас неотличимы от магии. Но это не магия, ни в коей мере. Поэтому я был и остаюсь категорически против отнесения “Божественного мира” к жанру фэнтези. Нет, не фэнтези. А политическая и психологическая драма в исторических и футуристических реалиях.

Насчёт того, лучшая ли у меня альтернативная вселенная, судить не автору – читателям. Как автор, я могу только сказать, что она наиболее многослойная, многоплановая, реалистичная, пластичная и эвристичная из тех, какие мне известны. В этом нетрудно убедиться, заглянув на сайт хотя бы в раздел ЛЕКЦИИ. И тут заслуга не моя, а обстоятельств жизни: если бы я не был принудительно лишён работы по специальности, доступа к научной, просветительской, преподавательской и любой иной публичной деятельности – ничего этого не было бы. “Божественный мир” родился, развивался и продолжает жить лишь потому, что никакого другого способа воплотить свои научные идеи, реализовать накопленные знания и навыки – для автора не оказалось. И он же держит меня в жизни: нужно ещё многое успеть.

И вот я думаю: когда бы все профессора, доценты, бизнесмены и министры, редактора и журналисты, коллеги-учёные и коллеги-писатели, юристы и экономисты, блогеры, студенты и пенсионеры, в общем, все, кто читал мои книги и имеет выход к аудитории – точно так же написали бы об этих книгах несколько слов – мир изменился бы. Не только мой, отдельной взятый мир пока ещё живого автора, но в целом. Почему? Вернее самих книг никто и не ответит.

Ниже – сам текст рецензии:

Рецензия на роман «Наследники Рима – II. Боги выбирают сильных (2020)»

Автор: Алексей Волынец  23 декабря 2022

 Рецензии

Наследники Рима – II. Боги выбирают сильных (2020)

Однажды 22 года назад в Москве на Трёх вокзалах я попал в сказку. Там и тогда, в миллениум 2000 года, легче было попасть в гавно – кто помнит Комсомольскую площадь на исходе XX века, не даст соврать: тысячи замученных «святыми 90-ми» пассажиров, бомжи, проститутки и массовая аляповатая торговля всем и вся круглосуточно… Но вот у Ленинградского и Ярославского вокзалов, между ларьками, торговавшими сомнительными чебуреками и несомненной порнографией на кассетах и дисках, неподалёку от общественного туалета (простите за неаппетитную подробность), был книжный развал. Примерно дюжина палаток-клетушек, торговавших книгами.

А были еще и такие «развалы»

Это ж было время ещё до массового интернета. Время бумажных книг с поспешно слепленными картинками на обложках. Ну и вообще было специфическое время – книгу, рецензию на которую вы сейчас читаете, я впервые взял в руки, хорошо ощущая голой поясницей засунутый под свитером за брючный ремень ТТ. Был я тогда молодой и наивный и готовил примерно то, что когда-то получилось у Кастро на Кубе… Ствол был от авторитетно-криминального клиента одного из подмосковных моргов, наверняка с мокрым следом, но другого у меня не было… Это я, впрочем, о колорите того времени, на фоне которого и попала мне в руки именно эта книга.

Борис Толчинский, «Боги выбирают сильных». Выбрал книгу совершенно случайно. С детства читаю быстро, каждый день тогда прочитывал по одной книге. Почти каждый день пассажиром оказывался на Трёх вокзалах, и соответственно на том развале покупал книгу. И вот купил эту. Цену теперь уже даже под пытками не вспомню. Но в любом случае, не прогадал.

Альтернативно-исторический мир Бориса Толчинского мне не понравился и не нравится сейчас, спустя 22 года – не нравится ни по форме, ни по содержанию. Во-первых, я и тогда и сегодня не очень люблю книги, где есть хоть какие-то сверхчеловеческие сущности. Все эти «аватары» (у Толчинского они задолго до голливудских) раздражают и вызывают желание выжечь их ядерным зарядом. Во-вторых, я не очень люблю, как бы это сформулировать – сформулирую не исчерпывающе и не слишком точно: чрезмерно эстетскую утончённость повествования. Главгероиню, прекрасную и хитрую  Софию Юстину хотелось не выеbать, а расчленить – так раздражала… ну или на худой конец отдать её в сексуальное рабство хозяевам лучшей шаурмы на Трёх вокзалах. Вот цену шаурмы той эпохи помню, 50 рублей. Примирял с глянцевой Софией только её неглянцевый дядя с забавными оргиями.

Словом, альтернативно-исторический мир Бориса Толчинского, где Италия это остров и цветёт Сахара, мне не понравился. А вот книга – и это не парадокс – очень понравилась! Очень. Особенно, конечно, понравились линкоры с именами древнеегипетских богинь.

Через несколько дней, там же на книгоразвалах Содома и Гоморры Трёх вокзалов нашел второй том дилогии. Собственно он, как уверяет автор, по хронологии первый. Но я в 1989-1992 и Толкиеновскую трилогию впервые читал не по хронологии, а как удавалось достать тома. Так и тут – как достал, так и прочитал. Прочитанный вторым первый том дилогии – «Нарбоннский вепрь». Тоже понравилось. Гиперактивного Варга хочется расстрелять. Боеспособен, конечно, и вроде неглуп, но разум порой как у носорога. Был у меня один такой очень похожий на него товарищ – погиб вот в этом бою у берегов Евфрата. Вечная память.

Пересказывать содержание не буду. Сами прочтёте. Резюмирую лишь, что «Божественный мир» Бориса Толчинского это, без сомнений, одна из самых, если не самая лучшая альтернативная вселенная, созданная  в русскоязычной фантастике нашего времени.

Именно из-за небанальности эта вселенная и эти книги не найдут массовых фанатов – массовый фанат это всегда бодрый идиотизм и примитив. А книги Толчинского сложны. И тем прекрасны. И безусловно войдут в классический набор русскоязычной фантастики рубежа веков и начала XXI столетия.