Интервью с Борисом Толчинским
для литературно-художественного новостного портала «Византийский ковчег», 16 мая 2018 года[1]
— Ваш «Божественный мир» буквально пропитан духом Древнего Рима. Почему Вы выбрали именно этот исторический период для «развилки»?
Для меня Рим — не просто исторический период. Это целая вселенная: великая история, политика, традиции, стиль жизни и образ мышления, сам дух, о котором Вы говорите. Древний Рим отстоит от нас на тысячи лет, но, когда мы представляем себе римлян, их нравы, их сооружения, их одежду, их огромную империю — мы всё это ясно видим, как будто они наши современники. Наш календарь родом из Рима. Наши политические системы — римские или отмечены сильнейшим влиянием Древнего Рима. В наше время Цезарь, римский полководец и политик, из исторической персоны стал персонажем массовой культуры. Так или иначе, но Рим повсюду, замечали? Мы родом из Рима, мы живём в цивилизации, которая вне контекста Рима и его истории была бы невозможна. Рим — важнейшее культурное достояние, столп нашей культуры. И мы видим, как разные силы активно претендуют на его наследие, на роль современного Рима. Это и Россия, «Третий Рим», и Европа, и, конечно, США, которые «косплеят» Рим, как только могут. Древний Рим оставил настолько мощный и глубокий след в мировой истории и культуре, что даже и сегодня все хотят быть «римлянами».
В «Божественном мире» это влияние ещё сильнее, так как он весь вырос из Древнего Рима. Моя Аморийская империя — прямая историческая, вернее, альтернативно-историческая, наследница Римской империи, а сами аморийцы — это и есть современные римляне, какими бы они стали, если бы история пошла по другому пути. Мне было интересно показать не древних, а современных нам людей с их жестокой драмой, хитроумной политикой и продвинутыми технологиями, людей, которые вместе с тем оставались бы настоящими римлянами.
— В Божественном мире встречается множество интересных приборов и устройств. Если бы вместо Эфира был пар, то это был бы самый настоящий стимпанк. Что Вас вдохновило создать мир, основанный на необычном источнике энергии, а не на привычных нам энергоносителях?
Древние греки называли «эфиром» верхний слой неба, то место, где жили сами боги. В физике греческим словом «эфир» называется всепроникающая среда, колебания которой проявляют себя как электромагнитные волны: свет, тепло, магнетизм, электричество, гравитация и так далее. То есть, эфир — это нечто возвышенное и могущественное, присутствующее повсюду, но, притом, невидимое и непонятное, почти магическое. Магии в «Божественном мире» нет, но разве удивительно, что жители этого мира, встретив новый неизвестный вид энергии, назвали его эфиром? Подобно «эфиру» древних греков, этот эфир невидим, но ощутим, он используется во всех сферах жизни, как в нашем мире — нефть и газ. Если нефть и газ берутся из недр, то эфир — буквально из воздуха! Он повсюду. Его излучает таинственный объект на орбите Земли (собственно Эфир). Для мироощущения аморийцев, моих новых римлян, это очень важно. Они воспринимают энергию Эфира как великий дар богов, как высшее свидетельство богоизбранности и богохранимости их Империи. Эфир в «Божественном мире» не просто энергия, это главная опора аватарианской веры, культуры и всего общественного порядка. Можно сказать, что эфир даёт жизнь не только удивительным техническим устройствам, но и самому миру. Этого не было в Древнем Риме и нет в обычном стимпанке, но есть в моём «Божественном мире».
— Очень глубоко и занимательно описана религия Божественного мира. Какие учения послужили для формирования «корня» Вашей религиозной системы? Почему Вы выбрали именно их, а не иные?
Потому что это мир «здесь и сейчас», мир реалистичный и альтернативно-исторический, а не фэнтезийный. Он основан на нашей реальной истории, следовательно, он также должен быть основан и на известных этой истории религиях. Другие религии взять просто неоткуда! Разве что, прилетят инопланетяне и подарят людям новое вероучение? Кстати, простой народ в это верит: что «младшие боги», аватары-посланцы Творца, когда-то спустились с небес и одарили Фортуната, основателя Новой Империи, светом истинной веры.
Но в действительности, разумеется, и сам великий Фортунат, и его преемники, и все трезвомыслящие, думающие аморийцы ясно понимают: аватарианство не даровано богами, а создано самими людьми. Точно так же, как в нашем мире были созданы людьми античный политеизм, зороастризм, иудаизм и христианство, а позднее ислам, которого нет в «Божественном мире». Именно исторические религии и послужили главными «источниками и составными частями» аватарианской веры. Аватарианство заимствовало у них всё лучшее, творчески его переработало и синтезировало заново так, что получилась совершенно новая глобальная религия. Да, отдельная религия со своими догматами и ритуалами, своим особенным сословием иереев, государственных жрецов, и сложнейшей системой контроля над всеми сферами жизни общества.
У древнеегипетской религии аватарианство заимствовало саму идею божественной власти, идею монарха как живого бога, наместника и представителя богов небесных на Земле. У древнего иудаизма — идею верховного Бога-Творца, единственного и неповторимого, высшей, всемогущей и всеобъемлющей сущности, а также единственный Храм, главное культовое сооружение народа и веры. У олимпийской религии греков и римлян — идею пантеона богов, «отвечающих» за те или иные сферы бытия. У зороастризма аватарианство заимствовало чёткое противопоставление даже не Добра — Злу, а Порядка — Хаосу; так идея Божественного порядка легла в основу мироощущения аморийцев. Наконец, у христианства — идею «посланцев» и апостолов, опосредующих связь людей с Верховным Богом. И так далее.
Итак, аватарианство сформировалось на базе исторических религий, которые существовали уже в античном мире. А потом вытеснило их, заместило собой, сделавшись инструментом глобального доминирования Аморийской империи над миром. Аватарианство в «Божественном мире» — это не религия простого народа, каким было раннее христианство, нет, это мощная и всеобъемлющая государственная идеология, подобная коммунистическому учению времён СССР. Именно аватарианство спаивает мир возродившейся Римской империи в единое целое. И именно поэтому его так ненавидят диссиденты-еретики, считающие эту новую Империю «тюрьмой народов».
— Каждый читатель увидит в Вашей трилогии что-то свое, но что именно Вы хотели донести до людей, когда писали эти книги? Был ли у Вас «мастер-план» или Вы отражали действительность и свои идеи по мере поступления?
Без серьёзного «мастер-плана» браться за такую эпопею невозможно, это было бы и безответственно, и наивно. Да, каждый увидит своё, но главные мысли, которые я хотел донести до читателей, это мысли о свободе и её цене. Свобода может быть великой ценностью, а может — и иллюзией, обманкой, искушением, инструментом искусной психологической манипуляции. Воля к свободе может двигать горы и творить героев, но за ней же могут прятаться и юношеский инфантилизм, и малодушный эскапизм, и самый крайний фанатизм. Все мои герои грезят о свободе, хотя понимают её очень по-разному. Они готовы за неё сражаться, но не все из них отдают себе отчёт, что за свободу придётся платить, возможно, слишком дорогой, непомерно высокой ценой. На какие сделки с дьяволом пойдёт герой ради свободы и чем готов за неё заплатить? А будет ли потом нужна отвоёванная такой ценой свобода? И не обернётся ли она сама обманом? Не приведёт ли к ещё большему порабощению? Вот те идеи и вопросы, над которыми я предлагаю поразмыслить читателям.
— Вы очень интересно описываете действие Эфира на окружающую среду. Как я понимаю, он способствует мутациям всех живых организмов.
Да, безусловно. Действие энергии Эфира на природу и людей очень напоминает действие радиации.
— Изменения эти сильно варьируются, весьма интересно — с чем связана столь большая разница в восприимчивости к излучению. Как мы знаем, София Юстина прожила в Мемноне целый год, но это никак не отразилось на ее прекрасной внешности. Зато Ульпины выглядят куда старше своих лет, хотя прожили в Мемноне всего на четыре года больше. Возможно ли, что действие излучения Эфира в Мемноне может быть весьма избирательным и контролируется в зависимости от воли риши? И не об этом ли тайном и страшном оружии шла речь?
В тексте нет ни малейших свидетельств или даже намёков на то, что Эфиром и его излучением можно как-то управлять. Другое дело, интенсивность излучения сильно варьируется в зависимости от разных факторов, главным образом, от близости к источнику излучения — Эфиру. Чем ближе, тем сильнее, а значит, и опаснее для организма. Кроме того, у излучения есть кумулятивный эффект, оно накапливается, и с течением времени угроза возрастает в прогрессии. Чем дольше человек находится в опасной зоне, тем больше он рискует здоровьем, даже жизнью. На опыт длительного пребывания в сфере вблизи Эфира идут лишь самые сильные, самые целеустремлённые и самые учёные люди.
Еретики Ульпины именно такие. Этот опыт дал им мудрость и могущество, но заплатили за него они своим здоровьем, причём не только физическим, но и, как может обратить внимание читатель, также нравственным. Один из моих давних читателей предположил, что именно Эфир сделал ересиархов «моральными уродами». Хотя сам я не уверен, что он прав; это было бы слишком простое объяснение.
У Софии история другая. Она, во-первых, прожила в Мемноне относительно недолго. А во-вторых, она, очевидно, жила в Новом Городе, скрытом от излучения Эфира глубоко под землёй. Ульпины же обитали в Старом Городе, в пещерах Хрустальной горы, где излучение на порядки выше. Впрочем, фактор разной чувствительности к эфиру также может играть свою роль.
— София во время своей поездки в Мемнон рассуждала о природе риши. Это действительно очень интригующий вопрос, над которым наверняка ломают голову многие из Ваших читателей. Возможно ли, что риши являются искусственным интеллектом? Но если предположить это, то встает следующий вопрос: «Кто же их создал?». Следует ли читателям ждать прояснения ситуации с риши в Ваших следующих книгах?
Могу поздравить: Вы первая среди всех моих читателей верно разгадали их природу. В тексте прямо не сказано, и на намёки я был скуп, но это именно так: риши — ИскИн, искусственный интеллект. А не духи или пришельцы, как предполагали другие читатели. Роль этого искусственного интеллекта — хранить Империю от потрясений. Но из общения Софии с риши мы видим, что в действительности риши сами настраивают её на эти потрясения, а затем лишают своей поддержки. Почему? «Они желают оставить нас, зазнавшихся смертных, с нашими мирскими проблемами и посмотреть, как мы управимся без указаний свыше», — делает вывод София. Права ли она? Неизвестно. Ещё одна загадка. Мне нравится ставить их перед читателями.
Также обратите внимание: нигде не сказано, что риши действуют исходя из собственных желаний. Но теперь мы знаем: это искусственный разум, и вполне возможно, он выполняет некую программу своих создателей. Кто эти создатели? Может быть, члены синклита, тайного совета в Храме Фатума? Люди, которые способны жить очень долго и чьё мнение, как мы видим, становится решающим даже для самого Божественного императора. Может быть, в действительности риши-искин только служит ширмой для таинственных отшельников из синклита? Или «программу» в риши вложил кто-то другой, ещё более могущественный?
У меня есть версия, что устройство тайной власти в «Божественном мире», а, следовательно, и самого «Божественного мира», намного более сложное, чем может показаться при первом прочтении. И связано оно с основой мира — с Эфиром, с космосом, с древней историей и мифологией. Это совсем другой, глубинный пласт романов, он для самых вдумчивых и внимательных читателей, для тех, кто любит находить «пасхалки» и распутывать тщательно завязанные автором узелки.
Таким читателям я настоятельно рекомендую познакомиться с моей новеллой «Прощание с Аммоном», которая построена на истории и мифологии Древнего Египта. Эта новелла не входит в цикл «Божественный мир», но примыкает к нему или, если угодно, предваряет цикл. Вы спросите, какая связь? А она есть. У «Божественного мира» и «Прощания с Аммоном» одна мифологическая вселенная, общий легендариум. Кстати, надеюсь, Вы обратили внимание, что у Тот-Атума, единственного показанного в книгах члена синклита Храма Фатума, на груди анх — совсем не римский символ, а древнеегипетский. И само его имя сложено из двух частей, имён древнеегипетских богов: Тота, бога мудрости, и Атума, бога первотворения.
У меня есть ещё одна новелла, пока в виде рабочего черновика, там в мире происходит непредвиденная катастрофа, именно из-за неё древние мифы о египетских богах-нетеру оживают и вдруг оказывается очень актуальны для «Божественного мира». Именно там и выясняется, кто такие «риши», кем и зачем созданы, как работают. Неожиданный поворот, правда? Но это лишь для тех, кому интересно докопаться до самых глубин устройства мира. Те же, кому это не нужно, могут просто читать книги и вовсе не думать о том, откуда всё взялось.
— Эфир, как известно, выделяет достаточно серьезное излучение. Но при этом аморийцы активно пользуются различными приборами на основе эфира. Не приведет ли это постепенно к вырождению жителей империи, ведь не даром София думала, что стала бесплодной после года в Мемноне?
Энергия Эфира сопровождает Империю многие столетия, служит основой её благосостояния, как в нашем мире — ресурсы, добываемые из земных недр. Я бы больше беспокоился не о том вреде, который излучение Эфира может нанести здоровью людей, — они всё же научились от этого излучения защищаться, — а о зависимости от эфира. В самом деле, если имперская экономика и религия, фактически вся жизнь общества основывается на Эфире, то что случится, если он внезапно «погаснет», перестанет излучать свою энергию? Между прочим, в одном из моих рабочих черновиков именно это и происходит, правда, ненадолго, пока «система перезагружается». А если надолго или насовсем, то что тогда? Привычный мир перевернётся? Для десятков миллионов людей это, очевидно, станет настоящей катастрофой. Не случайно и София Юстина, и Янус Ульпин, при всём антагонизме этих героев, едины в том, что эфир — это не только «счастье для всех даром», но ещё и проклятие. Этим я хотел показать смертельную опасность зависимости человека от дарованных ему природой благ.
— Совершенно очевидно, что в Божественном мире значительно больше экстрасенсов, чем в нашей реальности. При этом их способности существенно превышают умения даже наиболее известных индивидуумов нашего мира. Связан ли подобный рассвет экстрасенсорных способностей с действием Эфира?
Вне всякого сомнения. Как видите, вокруг Мемнона, Хрустальной горы, Храма Фатума, то есть тех локаций, где излучение Эфира наиболее интенсивно, сформировалось целое сообщество ментатов, «просветлённых», тех, кого в нашем мире называли бы людьми с экстрасенсорными способностями. Да, умения ментатов «Божественного мира» весьма велики, настолько велики, что даже Варг, человек умный, трезвый и отнюдь не суеверный, воспринимает учёных ментатов Ульпинов как «колдунов». То, что они называют наукой, для варвара — своего рода магия. Но это всё-таки наука, в нашем мире неизвестная, а в «Божественном мире» получившая развитие именно благодаря воздействию на человека излучения Эфира.
— Климатические изменения, которые мы наблюдаем в Божественном мире, весьма серьезно затрагивают Африку. Связано ли это с воздействием загадочного Эфира на Землю или это результат действий людей? Стоит ли ожидать дальнейших изменений климата? Как это отразится на всей остальной территории планеты?
Эфир, сам объект, излучающий энергию, находится в космосе, на геостационарной орбите над Храмом Фатума в Мемноне. В романе «Боги выбирают сильных» показано, как он буквально выжигает целые ландшафты вокруг Храма, делая землю непригодной для жизни. Чуть дальше от Мемнона излучение Эфира вызывает погодные аномалии (эфирные грозы), серьёзные мутации растений и животных. Но в тысячах километров от Мемнона, например, в Темисии, официальной столице Империи, мы практически не чувствуем его воздействия. Климат Темисии похож на климат в нашем Сочи, там нет ни аномалий, ни мутаций. Я не думаю, что это именно Эфир так повлиял на всю Северную Африку.
Значит, перед нами результат активного воздействия людей. Не забывайте: между альтернативно-исторической развилкой и основным действием романов у наследников Рима были почти полторы тысячи лет, чтобы отбросить пустыню Сахару, повернуть старые реки и проложить новые, создать озёра и каналы, посадить леса, в конечном счёте, снова сделать Северную Африку красивой и цветущей, плодоносной, какой она была когда-то, до нашествия Сахары. Я убеждён, что люди сделали это сами, без вмешательства каких-то «высших сил».
Может быть — с использованием уникальных технологий, либо совершенно неизвестных нам, либо утерянных в нашем мире, либо недооценённых. Когда людям очень нужно, они способны и не на такие подвиги во имя жизни.
Что касается дальнейших изменений климата, то он меняется всегда. И когда мы с Вами говорим здесь, он меняется. И в «Божественном мире» меняется тоже. Вы могли обратить внимание, что в АИ-реальности в Нарбонне (современная Южная Франция) стало сильно прохладнее, чем это было в нашем мире. Жителей тех мест не случайно воспринимают как «северных варваров». Безусловно, климатические
процессы, запущенные в Северной Африке, главным образом, исчезновение пустыни, так или иначе отражаются на погоде всей планеты.
— Политика видимого «невмешательства» отшельников Мемнона в суетные дела империи вполне понятна, но почему же они не предприняли более активных действий, направленных на поимку Ульпинов? Ведь их осведомленность не оставляет сомнений, а попытки имперских солдат поймать Ульпинов выглядят как потуги мышей отловить котов. Или Мемнон специально «игнорирует» Ульпинов в желании проверить империю на прочность?
Да, выше я уже сказал об этом. Таково самое разумное объяснение. Если бы члены синклита Храма Фатума, ещё более сильные ментаты, чем еретики Ульпины, действительно хотели изловить их и покончить с опасной ересью, то изловили бы и покончили, без сомнения. Или помогли бы сделать это светским властям, той же Софии Юстине, её людям. Но нет, мы не только не видим попыток синклита вмешаться, наоборот, в романе «Воскресшие и мстящие» мы видим, как отшельники Мемнона фактически ограждают Варга — а значит, и стоящих за его спиной Ульпинов — от заслуженного возмездия, дают новый шанс на продолжение их борьбы. И нам ничего не остаётся, как предположить, что всё это делается продуманно и сознательно, с некоей высшей целью «проверки на прочность».
— Глаз Фортуната описан как весьма сильное орудие. От чего-же он не повлиял на изменившуюся Дору? Возможно ли, что столь искусный инструмент среагировал на надежду в душе самого Варга, которому очень хотелось, чтобы его опасение было напрасным?
Глаз Фортуната — это артефакт, очевидно, очень мощное устройство неизвестного происхождения, способное воздействовать на сознание, хотя природа его действия и не описана. В тексте говорится, что одно из таких устройств получила от риши София по завершении своего обучения в Мемноне. Также видно, что «сила» Глаза может быть отозвана или, наоборот, возвращена, то есть устройство активируется и дезактивируется дистанционно в любой момент времени. Когда именно Глаз Фортуната действует, а когда нет, сказать заранее невозможно.
Финальная сцена «Наследников Рима», которую Вы упоминаете, одна из самых сложных и драматичных во всей трилогии, если не самая сложная и драматичная. Нужно читать её очень внимательно, чтобы понять, что же именно там произошло. Варианты могут быть самый разные. В том числе, и такой, какой предположили Вы. Но я не исключаю, что во время этой сцены Глаз Фортуната был «отключён», а всю сцену Ульпины разыграли специально для Варга, чтобы ещё глубже увлечь его в свои сети.
— Сенатор Корнелий Марцеллин весьма противоречивый персонаж, который наверняка привел в смятение не одного читателя. Задумывали ли Вы его столь многогранным с самого начала или он сформировался под давлением обстоятельств и с течением истории?
Да, это любимый персонаж многих моих читателей, причём самых взыскательных. И у меня действительно есть основания гордиться им. Политик-трикстер — нечастый персонаж в литературе, тем более, в фантастике. Могу с уверенностью подтвердить: Корнелий Марцеллин задумывался в качестве злодея-антагониста, но эту роль быстро перерос. И чем дальше, тем больше становился многогранным, противоречивым персонажем, таким «обаятельным негодяем», который, может быть, в глубине души и не негодяй вовсе, или не во всём, не всегда негодяй; таким героем, кому можно и нужно сочувствовать.
— Мотив действий Софии Юстины остается весьма загадочным практически до конца трилогии, а потом объясняется одной фразой, благодаря чему все сразу встает на свои места. Но осознавала ли сама София свой главный мотив в течении трилогии? Были ли ее действия продуманными или скорее интуитивными?
Понимаю, о чём Вы. Это одна из тем, над которыми я очень, очень тщательно работал. Мне было важно сделать мотив Софии, умной, яркой и самолюбивой женщины, убедительным прежде всего для самой Софии. Но, заметьте, этот мотив остаётся загадкой даже для таких проницательных людей, как Корнелий Марцеллин, старый император Виктор V и оба ересиарха Ульпина. Им просто не приходит в голову такое объяснение! Возможно, потому что все они — мужчины, а не женщины. Как трезвый и ответственный политик Империи, София не должна была делать многие вещи, но всё-таки делала. А продуманно или интуитивно, не столь важно, это не всегда можно разделить. Куда важнее, что таков был её добровольный выбор. Забегая вперёд, скажу, что ей за него ещё придётся очень дорого платить. За всё нужно платить, а за опасные чувства — тем более.
— Есть ли в книгах персонажи, которых Вы не любите? С каким из персонажей Вам было тяжелее всего работать?
Писателю, по моему убеждению, стоит любить всех своих героев. Но любить их можно по-разному. Некоторых любить нелегко, и такая любовь больше похожа на презрение. В этом смысле — да, можно сказать, я не люблю Андрона Псарика, молодого плебейского вожака с мелкой душой, который ещё вырастет в большую и зловещую фигуру, но «нарастить» себе душу так и не сумеет.
А работать тяжелее всего было с Дорой, Доротеей Марцеллиной. Нужно было создать образ юной, наивной и искренней девушки, вместе с тем, одарённой умом от природы, несчастной жертвы своего порочного отца, не по своей воле слишком опытной в интимных делах. У этой девушки доброе, любящее сердце, но слишком много ужасных скелетов в шкафу, которые всё время дают о себе знать. Она не думает о власти и карьере, как София. Всё, о чём мечтает Дора, — любить самой и быть любимой. Но она всегда между двух огней, а потом и между трёх… Это первый для меня опыт работы над таким непростым образом. А удался ли он, судить читателям.
— Когда можно будет ожидать продолжения полюбившейся истории Божественного Мира? Встретимся ли мы с уже знакомыми нам героями, или нас ожидают захватывающие приключения совершенно новых персонажей, а прошлое канет в Лету?
Могу заверить, что не канет. Трилогия «Наследники Рима» задумывалась как приквел к основным событиям цикла. Я сейчас работаю над его продолжением. Собственно, уже из текста романов трилогии видно, что финал моей истории промежуточный, она будет развиваться дальше. Главные противоречия не сняты, значит, основные битвы, драмы, приключения — все впереди.
Действие новых текстов «Божественного мира» происходит через много лет после событий, описанных в «Наследниках Рима». Думаю, там мы встретимся как со знакомыми героями, — Варгом, Софией, Корнелием, Янусом Ульпином и другими, — так с новыми, более молодыми и, как принято говорить, более пассионарными. Новый «Божественный мир» — это их книги, их мир и их время. Сюжеты новых книг уже готовы, но всё может поменяться в любой момент. Я сам не знаю, что ждёт Империю и противостоящих ей варваров — гибель? Или спасение? Так или иначе, могу обещать, что обстоятельства в новых книгах будут намного более острыми, чем в «Наследниках Рима».
[1] Постоянная ссылка: http://vizkov.com/articles/life/interview/1104-intervyu-s-borisom-tolchinskim-dlya-portala-vizantijskij-kovcheg. Вопросы задавала Елена Панич.