Кого вы себе представляете в первую очередь, когда слышите слово “варвары”? Конана-варвара в исполнении Арнольда Шварценеггера? Кхала Дрого и дотракийцев Джорджа Мартина? Может быть, половцев и печенегов из нашей истории? В “Божественном мире” всё не так. Вернее, что-то так, но в основном всё по-другому.
И сегодня ровно половина авторского курса! Перед шестой лекцией – краткое содержание предыдущих. В первой рассказывается, как и откуда появился альтернативный мир, каковы были развилки истории и первые шаги новой римско-аморийской цивилизации. В лекциях со второй по пятую речь идёт о ключевых конструктах этого мира – аватарианстве, конституционной теократической монархии, энергии Эфира. Во всех пяти лекциях мы в основном говорим об Империи, о том, как она устроена, что в ней особенного, привлекательного или отталкивающего.
Но что насчёт всего остального мира? Аморийцы, вслед за греками и римлянами, считают его обитателей варварами. Так ли это? Какой путь прошли люди этого мира за ~1500 лет? Как повлияли на них развилки истории? Что думают о новоявленных хозяевах Ойкумены сами “варвары”, как выстраивают отношения с Империей? Сохранились ли в “Божественном мире” известные нам по писаной истории страны и народы, и если да, в каком обличии? Может, появились новые? Почему, например, на месте старой доброй Франции какая-то Галлия и куда делись французы? Если римляне все перебрались в Африку, то кто теперь живёт в Италии – и почему она вдруг остров?! Как сложилась судьба исторических религий – иудаизма, зороастризма, христианства? Почему на карте АИ-мира нет ислама, а германо-скандинавское язычество остаётся злейшим врагом имперской веры? Какие новые модели отношений в связке “цивилизация” vs. “варвары” предлагает “Божественный мир”?
И вообще, можем ли мы из всех этих отношений и взаимодействий внутри альтернативно-исторического мира что-то почерпнуть для самих себя, для нашей жизни, нашего реального мира? Как вы понимаете, я убеждён, что да, и в этом смысл моей работы.
Новая лекция посвящена Эфиру и эфироориентированной экономике, третьей, наряду с аватарианством и конституционной теократической монархией, из ключевых альтернативных моделей “Божественного мира”. Но эта альтернатива почему-то оказалась самой сложной для понимания.
Зачем вообще нужен какой-то загадочный объект на геостационарной орбите? Что это за непонятная энергия, которую он излучает? Почему её используют только имперцы, нет ли тут вмешательства Высших сил и богов-из-машины? Такие вопросы задавались ещё 20 лет назад в сети ФИДО.
Позже, конечно, прояснилось, что энергия как раз понятная: это космические лучи, падающие на Землю, Эфир не излучает их, а концентрирует и ретранслирует. Использовать радиацию Эфира могут только те, у кого есть соответствующие технологии. У варваров их просто нет и быть не может. Для аморийцев это высший государственный секрет, неизмеримо более секретный, чем являлся для ромеев их знаменитый “греческий огонь”. Если вы читали “Саммит“, то понимаете, насколько у них с этим всё серьёзно.
Но вопрос – ЗАЧЕМ? – оставался. Хотя ответ на него, по-моему, очевиден: затем, что именно Эфир, его энергия, даёт жизнь новой римско-аморийской цивилизации, делает её особенной и необыкновенной в человеческой истории. Эфир даёт аватарианству то, чего нет ни в одной другой религии: зримое, материальное – и вместе с тем чудесное, на грани волшебства – свидетельство её истинности. Империи он придаёт ореол богохранимости, а её народу – ощущение богоизбранности. Богов-аватаров никто и никогда не видел, это скорее аллегорические фигуры, но Эфир вполне реален, в этом смысле он – подлинный бог (вернее, фетиш) аморийцев. Он их награда, он и проклятие, ресурсный наркотик, на который когда-то подсела молодая цивилизация наследников Рима. Он помог ей вырасти в могущественного гегемона всего мира, далеко превзойдя сам Древний Рим. А слезть с этой иглы теперь невозможно: эфир и есть жизнь.
Именно он легитимирует всю вертикаль имперской власти, и именно контроль над ним даёт тайной теократии право решающего голоса. Если у нас отнять нефть или газ, или даже все углеводороды сразу, экономика помучается, но рано или поздно справится, найдёт другие источники энергии. А если “выключить” Эфир, у аморийцев рухнет всё – экономика, идеология, культура и литература, государственный механизм, сам образ жизни и мышления – и их цивилизация погибнет. Может быть, потом она и возродится, но это уже будет совсем другая цивилизация. Лишить их эфира – всё равно что отнять у древних египтян Нил.
Случится ли такое в книгах? Сомневаюсь! Это было бы слишком легко, недальновидно и неумно. Наверное, годилось бы для боевого фэнтези, и помнится, где-то в начале нулевых мне даже советовали такой финал для цикла: могучий варвар Варг сбивает Эфир (но как, Холмс, КАК – сбить надёжно защищённый околоземный объект из арбалетов или ружей?!), тем самым лишает Империю источника её мощи и в конечном счёте разрушает.
Но – нет. Мышление людей имперско-варварского мира устроено совсем иначе, чем у фэнтезийных киммерийцев или дотракийцев. Аларих, Теодорих, даже Одоакр мечтали не разрушить Рим, а самим стать римлянами. Теодорих Великий и был римлянином – в гораздо большей мере, чем остготом. Так и мой Варг мечтает – см. “Саммит” – не уничтожить Эфир, а приобщиться к нему, воспользоваться его “дармовой” энергией и через неё сделаться равным Империи, Новому Риму. Ему кажется, – как и нам сейчас, – что мощь Империи проистекает от Эфира, а не от умений обустроить свою жизнь. Но так ли это?
Об этом мы подробнее поговорим в следующей лекции, которая будет посвящена “варварской” Ойкумене в АИ-вселенной “Божественного мира”.
Сейчас же нам достаточно понять, что Эфир – не кащеева игла, а сложнейший феномен, который стоит осознать и разгадать, прежде чем от него избавляться.
Сегодня анонс второй лекции авторского курса. Она посвящена аватарианству. Материала так много, что я едва вместил его в две лекции, и не исключено, что в итоге будут три. К сожалению, даже сведущие в моей работе люди не до конца понимают, каков здесь масштаб.
Аватарианство – это не калька с известных мировых религий, что нередко встречается в фантастике, а абсолютно полноценная альтернативная религия “Божественного мира”, разработанная мной сначала для книг, а теперь и не только для книг. Она ценна сама по себе, как самостоятельная альтернативно-историческая модель, как крупнейший конструкт авторского мира, органично вырастающего из исторической реальности позднеантичной эпохи.
И на мой взгляд, это главное, что моя работа вносит в науку и фантастику. Хотя дальше пойдут и другие новаторские конструкты, такие как конституционная теократическая монархия или энергия Эфира. Но именно аватарианство концентрирует в себе всё, это лицо и душа “Божественного мира”, оно влияет на мир в несоизмеримо большей степени, чем наши религии – на тот мир, в котором живём мы. Ведь аватарианство – не только религия, но также и идеология, и философия, и наука, и политическая, и культурологическая, и даже географическая модель, сам образ жизни и мышления людей АИ-мира. Но описывая его, я выступаю не как проповедник придуманного мной учения (упаси нас Бог от всякого сектантства!), а только в качестве исследователя и рассказчика.
Итак, в первой части лекции речь пойдёт о происхождении аватарианства и основах веры. А во второй поговорим про Государство-Содружество, продукт этой новой веры, небывалый исторический организм, который вобрал в себя всё, что когда-то было Римским миром, расширил и преобразил его.
Всю информацию о курсе лекций см. на отдельной странице сайта, она обновляется по мере появления новых анонсов.
В толстом журнале “Аврора”, выходящем в Санкт-Петербурге, появилось моё интервью. Его можно воспринимать как развитие и продолжение недавней беседы в “Литературной газете”, а можно – как вполне самостоятельный разговор, притом очень содержательный и ёмкий. Печатной версии журнала (№ 4 за 2020 год) у меня пока нет, но заинтересованные люди всё-таки купили журнал в СПб, для себя. А мне прислали фото публикации, как подтверждение того, что это происходит наяву, после 25 лет моего труда и 20 лет тотальной обструкции.
Надеюсь, текст на фото различим (см. ниже). Или можно прочесть интервью на сайте журнала. Я отметил на фото те моменты, какие сам считаю наиболее принципиальными. И если интервью в “ЛГ” скорее об альтернативной истории и чуть-чуть о моей работе, то это, в “Авроре”, для меня программное, о многом и разном, и оно в 3-4 раза объёмнее, целых десять страниц плотного текста.
О превратностях профессионального пути, о том, как я пришёл к “Божественному миру”, причём тут античность, почему именно Поздняя и как это связано с крушением СССР; о великих империях, что в их судьбах предрешено и неизбежно, а что всё же можно предотвратить или исправить; о самом “БМ” и книгах цикла, таких разных; о целевых аудиториях и их особенностях; о популяризации истории и других задачах моего труда; о литературных сообществах и тернистом (мягко говоря) пути к пониманию; о пресловутом книжном кризисе, вызовах и задачах литературы, о писателях классической формации и писателях-бизнесменах, о том, какая социальная роль наиболее продуктивна для книги и как вернуть читателей; о многообразии путей к нашим общим целям и пр. В конце называются три весомые причины, кому и почему стоит читать “Божественный мир”.
Моя коллега, писательница и драматург Ольга Погодина-Кузмина, выступившая в качестве интервьюера, не щадит меня, ставит острые, уместные вопросы, и ответы на них даются такие же жёсткие. Некоторые вещи, актуальные для нашей истории, науки и литературы, той книжной среды, в которой мы живём, проговариваются вообще впервые, во всяком случае, в такой интерпретации. В годы моей юности дискуссионные интервью с писателями были в порядке вещей, я сам их брал как молодой журналист, но в XXI веке мы отвыкли – вернее, нас нарочно отучили – от серьёзных, содержательных, без истерии, эпатажа и взаимной ругани дискуссий. Сейчас требуется определённая смелость, чтобы такое публиковать.
Тем более, в исполнении писателя отнюдь не титулованного, а совсем наоборот – напрочь отстранённого от каких бы то ни было литературных регалий, даже намёков на это, автора, за которым лишь его упорный многолетний труд, идеи, мысли, больше ничего. Так что честь и хвала легендарной “Авроре”. Как политолог и историк говорю: времена изменятся, а это интервью останется, за него никому и никогда не будет стыдно. Будет стыдно тем, кто делал вид, что ничего подобного у нас не существует.
Для меня в этой рецензии главное даже не то, что рецензент, при всём различии наших мировоззренческих и творческих подходов, высоко оценивает мой многолетний труд, находит для него добрые слова и – sic! – не стесняется произносить их вслух. Это очень важно и приятно само по себе, но наверняка ведь будут те, кто опять не услышит, кто продолжит делать вид, будто такого труда в природе не было и нет, как нет у нас такого автора.
Поэтому для меня главное, что о моей работе Володихин говорит по существу, где хвалит, то за дело, где критикует – тоже за дело. Вопросы ставит правильные, острые – и перед автором, и перед всем нашим сообществом (всё это можно, нужно обсуждать). В отличие от вышеупомянутых господ, которые попросту отмахиваются от того, чего не знают, не желают знать и по причине своего добровольного закукливания напрочь отучились воспринимать. Здесь на одной чаше весов – “не замечать и не пущать”, а на другой – оценки и позиции человека компетентного именно в тех сферах, которыми занимаюсь я, профессионального историка, писателя и публициста, составителя многих популярных антологий классической альтернативной истории.
Таких специалистов у нас мало, ещё меньше среди них тех, кто вообще когда-либо хоть что-то слышал о моей работе – поскольку получить о ней актуальную и достоверную информацию по-прежнему неоткуда, кроме как с моего авторского сайта – но ситуация меняется. Среди тех, кто разбирается в материале, всё больше склонных признавать публично значимость “Божественного мира”. Я знаю уже более десяти профессоров и докторов наук различных специализаций, от истории до кибернетики и от психологии до макроэкономики, которые, рассматривая мой труд каждый со стороны своей области знания, отмечали в нём то новое и важное, что интересно именно им, их наукам. А если что-то интересно практикующим учёным, значит, это интересно их коллегам, аспирантам и студентам, далее – самой широкой читающей и мыслящей аудитории. То есть, интересно будущему.
Вышло моё интервью – о литературе и политике, альтернативной истории и фантастике, свободе выбора, состязании альтернатив и их значении для нашей реальности. И о “Божественном мире”, конечно. Заголовки не мои, я не настолько категоричен, хотя в принципе всё верно.
Вы удивитесь, но это первое для меня писательское интервью в центральной прессе. Особенно лестное тем, что появилось оно в легендарной “Литературной газете“, которую читаю и люблю со времён Александра Чаковского, т.е. уже более 30 лет. Не менее лестно, что в качестве интервьюера выступила моя коллега Ольга Погодина-Кузмина, чья новая книга “Уран” вернула меня в мир настоящей – а потом утраченной – советской классики, на какой вырос сам.
Текст можно прочесть на сайте “ЛГ”, в печатной версии газеты или здесь, на моём сайте, см. ниже.
Борис Толчинский: «Альтернативная история формирует реальность»
Автор «Божественного мира» о преимуществах СССР, кризисе жанра и творческом методе
Борис Толчинский – писатель, публицист. Живёт в Саратове. В 1994 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Политический компромисс» и стал одним из первых дипломированных политологов в нашей стране. Его статьи выходили в «Известиях», «Веке», «Независимой газете». В середине 90-х Борис Толчинский начинает работу над масштабной эпопеей под общим названием «Божественный мир». Книги этого цикла посвящены событиям и героям «альтернативной» истории Римской империи, которая не потерпела краха, но преобразилась и дожила до современности.
– Вы политолог, специалист в сфере общественных отношений. В какой момент и почему вас увлекла литература?
– Литература и политология для меня – две колеи одного пути. Когда началась горбачёвская перестройка, я был «юношей, обдумывающим житьё». И к тому же политически активным юношей, как сейчас сказали бы, гражданским активистом. Учился на экономиста и журналиста одновременно, так как обе эти профессии казались важными в то переломное время.
А литература с детства формировала меня. Читал с ранних лет, и больше всего меня занимала история. В СССР умели «фильтровать контент», к истории относились с почтением, топтаться на ней не позволялось, случайные люди к написанию книг по истории не допускались. А там, где история, практически всегда и политика, разъединить их невозможно.
Например, читая «Спартака» Джованьоли, нам вольно или невольно приходится разбираться, кем были рабы Рима и что такое сам Рим, что есть империя, свобода, воинская доблесть, честь, достоинство, патриотизм. А где Джованьоли, там Аппиан, Тацит, Плутарх. И везде есть тема власти, значит, есть политика! Даже в сентиментальных романах о любви Антония и Клеопатры без политики не обойтись. Если мы хотим не просто прочитать роман, а уловить атмосферу далёкой от нас эпохи, увидеть мир глазами героев древности и понять, что, собственно, сделало их великими, не обойтись и без психологии, культурологии и географии – всего того, что Арнольд Тойнби определял как «Постижение истории».
– Вам кажется, что круг чтения подростка в позднесоветское время был более познавательным, чем сейчас?
– Разумеется! Мало кто из современных комментаторов так грамотно и глубоко понимает политику, её законы, её дух, самую её суть, как понимал Лион Фейхтвангер, чьи книги в СССР были практически в каждой интеллигентской семье.
А помните «Проклятых королей» Мориса Дрюона? Мы обожали эти книги, и они того стоили. Интриги, войны, страсти – всё мастерски замешано, всё на высочайшем уровне! Вот настоящие «игры престолов», в отличие от новомодных злобных сказок Джорджа Мартина, где вся «политика» нелепая и фэнтезийная, то есть по сути – пустышка.
Нынешняя инфантильная литература отличается от настоящей, в числе прочего, тем, что даже не пытается понять и осознать реальный мир, она надеется сбежать из него и утащить с собой читателя. Она не учит ничему, а лишь демотивирует. Я с ужасом смотрю на тех читателей и авторов, кто всё глубже погружается в искусственные эскапистские миры, живёт ими, а в реальность возвращается лишь для исполнения физиологических потребностей. Когда подлинная жизнь всётаки возьмёт своё, столкновение получится жестоким. Для некоторых станет шоком, что реальное зло многолико, его невозможно сразить заклинанием, магический кинжал не помогает против тьмы и хаоса на улицах родного города, а огнедышащий дракон живёт внутри каждого из нас.
– Как бы вы определи жанр своей эпопеи?
– Четверть века назад, когда я начинал работу, ответ казался очевидным: альтернативная история (АИ). В ту пору книг АИ было немного, жанр был очень уважаем. Но в наши дни это мало о чём говорит: альтернативной историей всё чаще называют то, что не имеет к ней отношения – «попаданческий» треш, инфантильное фэнтези всё с теми же «попаданиями в историю», дикую конспирологию в духе Суворова (Резуна), а то и вовсе – «новую хронологию» Фоменко – Носовского.
– А на самом деле? Что такое, по-вашему, альтернативная история и чем она отличается от обычной?
– В первом приближении АИ отвечает на вопрос «Что было бы, если бы наша история в какой-то момент времени пошла по иному пути?». Если бы Цезарь не пал от кинжалов убийц в мартовские иды, а Наполеон выиграл битву при Ватерлоо. Или, не дай Бог, во Второй мировой войне наша страна потерпела бы поражение, а победу одержали Германия и Япония.
Но на самом деле всё куда сложнее и гораздо интереснее. Я пишу об этом в большой статье «В лабиринтах альтернативной истории», её полную версию можно прочесть на моём авторском сайте boristolchinsky.ru/alternatives. Я ставлю во главу угла не «точки развилки», когда что-то и где-то в истории пошло не так, а сами АЛЬТЕРНАТИВЫ, т.е. внятные, целостные, проработанные модели исторического развития, образы реальности, которые в нашем мире не воплотились в жизнь, хотя основания к этому были.
Например, «Божественный мир» – это реальность, в которой крушение Римской империи в Европе V века и её возрождение в Северной Африке повлекли за собой решительную смену веры, самого устройства общества и государства.
«Божественный мир» предлагает альтернативы не только в истории, но также в географии, религии, экономике, военном деле, технике и технологиях, биосфере, образе жизни и, конечно, в политике.
Например, Италия стала островом, отгородившись проливом от захваченной варварами Европы. Аватарианство, новая альтернативная религия, выросло непосредственно из древнеегипетского генотеизма; в отличие от христианства аватарианство ставит во главу угла не спасение души, а Маат, «божественный порядок», то есть благо государства. Это новое имперское величие, в котором Рим – тело, Эллада – разум, а Египет – душа. За сотни лет после АИ-развилок образовался совершенно новый исторический организм. Он могуществен и вместе с тем зависим: от своей идеологии, тем более всесильной, потому что жёстко подавляет все другие, и от своего «ресурсного проклятия». В его политике правление аристократов уживается с демократическими выборами делегатов от народа; император-фараон, земное божество, служит для подданных живой иконой; учёные иереи отвечают за судебную власть, а посвящённые жрецы Творца являются тайными хранителями государства. Всё вместе – теократическая монархия, причём вполне себе конституционная, уважающая права квиритов, свободных и цивилизованных граждан. Хотели бы вы жить в такой реальности? Или не хотели бы? Я рад, когда люди задумываются над подобными вопросами, читая мои книги.
– Что, на ваш взгляд, дают эти фантастические альтернативы? Как они связаны с современностью?
– Мне важно создать мир множества альтернатив, который органично вырастал бы из нашего и одновременно был бы иным, своеобычным, непохожим, по-своему зловещим и по-особенному притягательным, для одних – антиутопией, для других – утопией. Альтернативы нужны для того, чтобы в их свободном состязании рождалась истина и каждый мог делать верный выбор для себя, живущего «здесь и сейчас».
Понимаете, альтернативная история, как инструмент и элемент фантастики, формирует новую реальность, создаёт ткань мира и выступает триггером описываемых событий. Но в самих событиях нет ничего фантастического! В АИ-вселенной действуют всё те же законы физики, химии, биологии, географии, общества; она отличается от существующей только картиной мира и событийным рядом. Да, она вымышлена, но не фантастична; это мир, который мог бы состояться, если бы история пошла по иному пути.
Остаётся ли при этом автор фантастом? Да, конечно, я фантаст постольку, поскольку фантастика – мой метод построения реальности. Как Большой взрыв, создав Вселенную, на этом завершает свою роль, так и в АИ-вселенной «Божественного мира» фантастика, создав её, передаёт эстафету реализму. Сами романы – исторические, а не фантастические. Их герои – нормальные живые люди, такие же, как мы, не эльфы и не орки; у меня нет ни зомби, ни пришельцев, ни драконов. Вообще ничего сверхъестественного, требующего отдельных фантастических допущений. Объединяет героев одно: они так или иначе борются за власть, любовь и свободу, и в этой борьбе каждый платит свою цену. На мой взгляд, «Божественный мир» – прежде всего историческая, политическая и психологическая драма, так бы и определил его жанровую принадлежность.
– Каким читателям вы бы порекомендовали свой цикл?
– Критичным, ищущим ответы на вопросы, которые ставят перед нами история и окружающий нас мир. Если вы не удовлетворены им, хотите понять, откуда он такой взялся, куда катится и какие могут быть альтернативы – эти книги для вас. Мой альтернативно-исторический мир совсем не для того, чтобы укрыться в нём от реального мира и реальных проблем, а чтобы помочь с ними справиться, подсказать возможные пути решения. «Нырнуть» в него, посмотреть, как он устроен, получить информацию к размышлению, может быть, удивиться ему и рассказанной в книгах истории, подпитаться его энергетикой – а потом вернуться с новыми идеями, вопросами, ответами. И с новыми силами делать наш мир лучше.
Свершилось! Нет, не революция, о которой твердили большевики. А событие, которого так долго ждали читатели “Божественного мира”. Сделайте так, говорили они, чтобы ваши книгиможно было просто КУПИТЬ и СКАЧАТЬ в электронном виде, а потом читать в ебуке или на планшете! Мы готовы платить автору за книги лично в руки, чтобы только это сделал.
И я сделал, наконец. Теперь книги доступны для приобретения и скачивания прямо с авторского сайта. В два клика и без регистрации. И без посредников! Вы платите непосредственно автору, и автор эти средства сразу получает.
А вы получаете книгу “НАСЛЕДНИКИ РИМА. Коллекция“, она содержит всю трилогию в новой расширенной редакции 2020 года + множество дополнительных материалов. Это издание более полное (см. скриншот), чем отдельные тома в Литмаркете, а стоит электронная версия на авторском сайте в 3-4 раза дешевле, чем печатная в Лабиринте.
Новая цифровая книга “НАСЛЕДНИКИ РИМА. Коллекция” доступна для скачивания только здесь, на моём сайте. Всё, что выложено в Литмаркете, остаётся там для чтения с экрана, без возможности скачать книгу себе на устройство. Можно выбирать самостоятельно, где и как удобнее.
Моя коллега в ФБ предложила мне написать Популярную историю Рима. Подобные предложения, весьма лестные для меня, появляются примерно раз в полгода; потенциальные читатели так и говорят: “Я уже становлюсь в очередь за этой книгой“, а издатели готовы сразу же её издать.
Но ни те, ни другие как будто не видят, что такая книга УЖЕ ЕСТЬ! Три книги! Написаны и изданы! А за ними – ещё и ещё. Огромный и богатый мир, в котором Рим – пусть да, важнейший, но всё-таки не единственный компонент всего здания мира.
Да, мой Рим – альтернативный, но он более живой, масштабный и своеобычный, чем десятки всевозможных “популярных Римов” до него и после. И более реалистичный, если уж на то пошло, поскольку выступаю я скорее как учёный, нежели как писатель, и всю сознательную жизнь работаю над ним.
А много ли было бы проку, если бы какой-то новый автор написал очередной “SPQR”, уподобляясь Мэри Бирд или Джону Маддоксу Робертсу? Я сделал больше: создал мир-платформу для идей и альтернатив в истории, причём не только римской, но египетской, эллинской, европейской и всеобщей. Меня не станет – “Божественный мир” останется, спутать его будет невозможно ни с каким другим (а люди и не путают, кто понимает и читает).
Это сейчас вокруг него тотальная обструкция, когда все дружно делают вид, что ничего подобного в природе нет, не существует, а значит, и говорить не о чем, автор никто и звать его никак. Но обструкция не будет вечной; наступят времена, когда “Божественный мир” превратится в популярную площадку для дискуссий, ролевых и интеллектуальных игр, статей, исследований и экранизаций.
“Да по вашим книгам нужно не рецензии, а диссертации писать!”, – слышу я уже сейчас, в 2020-м; но нет даже рецензий. Разобравшись, что такое “БМ”, питерский профессор говорит мне: “У вас же межпредметный труд, его надо бы давать студентам как пособие по разным социальным дисциплинам“. Разве я против? Давайте, кто же вам мешает? Или я против экранизации? Люди, связанные с ТВ, время от времени возникают и профессионально её обсуждают, говорят, что современные компьютерные технологии уже дают возможность воплотить такой красочный мир на экране. Но, узнав о бедственном положении автора, тут же свой энтузиазм теряют и сливаются. Так что я уже не льщу себя надеждами дожить до тех лучших времён.
Но книги доживут, вне всяких сомнений. Если угодно, таков мой политический прогноз. А я не Соловей, не Пионтковский, уж тем паче не Латынина, ещё ни разу ни в одном прогнозе не ошибся. Мне моя профессиональная репутация дорога – хотя бы в собственных глазах. Так что “запомните этот пост”. Или заскриньте на память, когда-нибудь да пригодится.
А читать можно уже сейчас, не вставая ни в какую очередь.
Ровно в этот день в 1994 году я защитил в МГИМО диссертацию “Политический компромисс” на соискание учёной степени кандидата политических наук, одной из первых в нашей стране. В СССР такой степени не было, но работа над темой диссертации началась ещё в советские времена. После этой защиты я также стал первым дипломированным политологом в Саратовской области.
Из воспоминаний тех времён и последовавших затем зигзагов жизни можно было бы сложить отдельную захватывающую историю. Она и привела меня туда, где я сейчас. Год назад, упомянув об этом, я услышал пожелания Денис Ястребов и Майя Филатова рассказать эту историю. В моей истории нет никакого секрета, и многие из тех, с кем я имел удовольствие общаться лично в Калуге, Москве и Питере в прошлом году, уже знают её полностью или частично. Могу рассказать и здесь, для всех.
Итак, 28 июня 1994 года 25-летний аспирант из волжской провинции с блеском защитил в МГИМО диссертацию на нетривиальную и обоюдоострую тему реальной политики. Обоюдоострой она была хотя бы потому, что минуло всего полгода после принятия ельцинской (1993) Конституции и 9 месяцев – с кровавых событий у Белого дома в Москве. Эта боль ещё кипела, так какой тут компромисс! В 1990-м, когда я начинал работу над диссертацией, компромиссная альтернатива казалась самой продуктивной, в 1993-м – спасительной, но к 1994-му она уже представлялась безнадёжно упущенной. Но так ли это?! И в самой работе, и на защите я доказывал, что нет, не так; что компромиссная альтернатива, наш российский “Пакт Монклоа”, остаётся на повестке дня; на это получал самые острые вопросы и прямо с трибуны Учёного совета отвечал на них. Надеюсь, что успешно: в конечном счёте молодого диссертанта поддержали все.
И тут же, после защиты, я получил два лестных предложения. Во-первых, остаться и преподавать в МГИМО. Во-вторых, поступить на работу в АП РФ, ею тогда руководил С.А.Филатов, один из самых порядочных и грамотных людей на этом месте. К сожалению, в тот самый момент, когда нужно было принимать решение, у меня развился тяжёлый бронхит (или даже пневмония – сказалась бесконечная беготня по Москве перед защитой), я попросил паузу и вернулся в Саратов – срочно лечиться и решать, что делать дальше.
В Саратове же ситуация была такая. Моему отцу – под 70, он давно на пенсии и уже серьёзно болен, нуждается в присмотре и уходе. Матери за 60, но она, напротив, вся в работе, она лучший специалист в Поволжье по гигиене труда и промышленному надзору, собственно, она и создала эту службу. Переезжать в Москву родители не желают категорически: он – просто не хочет, из-за своего состояния, она – не может оставить работу. А я… я не решаюсь оставить их, у меня кроме родителей – никого. Если бы решился, то затем вся жизнь сложилась бы иначе.
Итак, оставшись в Саратове и разобравшись наконец с бронхитом/пневмонией, я принялся искать работу по своей квалификации. Муниципальная служба отпала сразу: люди, которые меня туда приглашали, те, с кем пришлось бы работать, были настолько страшно далеки от моих научных интересов и убеждений, а главное, приоритетов, что я без сожаления расстался с ними. Пройдёт совсем немного времени, и они окажутся или под следствием, или в отставке и забвении; это был смутный период ещё до губернаторства Д.Ф.Аяцкова.
Затем я обошёл все вузы города, все профильные кафедры. Там на первого в нашей области кандидата политических наук смотрели как на чудо-юдо, столичную диковинку! Некоторые даже не знали, кто такие политологи и что они вообще бывают. Эти люди только-только перекрашивались из преподавателей марксистско-ленинской философии и научного коммунизма, сами ещё не очень понимая, в кого, им политология казалась чем-то между социологией и астрологией. Не было ни курсов, ни учебников, ни представлений – как, кого, чему учить по этой новой специальности. Ни ставок! Обходя саратовские вузы, я чувствовал себя пришельцем, инопланетянином, который должен объяснить свой образ жизни, новые идеи и технологии людям, ни разу прежде ничего такого не встречавшими.
И это, к слову, настоящая проблема Первого контакта: далеко не факт, что пришельцы, даже с добрыми намерениями, сумеют объяснить землянам суть своих идей и технологий. Не факт, что земляне это всё действительно поймут и примут с распростёртыми объятиями.
Короче, работы по профилю и квалификации мне в родном, любимом городе так и не нашлось. Только мудрая Тамара Фокина в ПАГС предложила полставки культуролога. Если бы тогда я согласился, вся дальнейшая жизнь также могла сложиться совершенно по-другому. Но и это было слишком далеко от политической науки, компромиссов, институций и режимов, от всего, над чем трудился и к чему так долго шёл. Да и зарплата молодого учёного в те времена – я напомню, это 1994 год – оставляла желать много лучшего.
И после этого я стал писать литературу! Сначала – фэнтези, потом – фантастику, причём фантастику чем дальше, тем серьёзнее. В ту пору поднимался книжный бум, писателей ценили и платили адекватно, с отношением к учёным не сравнить. Я никогда не забуду, как Олег Новиков, ныне великий и ужасный владетель книжного монополиста “Эксмо-АСТ”, сам угощал меня, молодого автора (реально МТА на тот момент) чаем и склонял к сотрудничеству. И, что очень важно, реально платил за него. Во второй половине 90-х у меня вышли 5 книг, все были нарасхват. Одновременно выходила публицистика – как в местных, так и в федеральных изданиях.
Интересный момент, которые многие товарищи упускают, и это мешает им трезво взглянуть на мой главный проект, о нём ниже. Занявшись писательством, я же не перестал быть учёным! Скорее даже наоборот: всё, что оказалось невозможным воплотить в нашей российской реальности, прекрасно прижилось в альтернативной! В художественной книге автор сам себе хозяин. Все политические идеи, альтернативные модели, сценарии и реконструкции, компромиссы и конфликты, перемирия и войны, идеологические и этические дилеммы, институты власти и их взаимоотношения, интриги и схватки за ключевые посты, публичная и подковёрная борьба, роль общественного мнения, и так далее, и тому подобное, всего не перечислишь – и всё это, что, естественно, относится к работе политолога, есть в “Божественном мире” как авторском проекте и конкретно в трилогии “Наследники Рима”.
Три главных концепта, которые я сам считаю своим вкладом как в политическую науку, так и в литературу, в фантастику:
АВАТАРИАНСТВО, новая универсальная религия-идеология на базе верований древних египтян; аватарианство также берёт всё лучшее от зороастризма, иудаизма, христианства и вместе с тем преодолевает их, формируя особую культурную и политическую реальность в мире возродившейся на новых ценностях Римской империи.
Новая альтернативная политическая модель и форма правления – КОНСТИТУЦИОННАЯ ТЕОКРАТИЧЕСКАЯ МОНАРХИЯ. В нашей реальной истории такая модель нигде, никогда не встречается, у нас либо конституционная (парламентская) монархия, либо теократическая (и вместе с тем абсолютная), но в АИ-вселенной “Божественного мира” именно конституционная теократия подробно расписана, аргументирована и успешно работает.
Альтернативная ресурсозависимая модель экономики на основе ЭФИРА, космической энергии, которая используется во всех сферах жизни и становится не просто источником национальных богатств, как в нашем мире нефть и газ, а главной идеологической “скрепой” государства и общества.
Разработка всех этих и многих других концептов и идей началась ещё в процессе подготовки диссертации, т.е. фактически – 30 лет назад! А воплотились они не в тучных монографиях или докладах, но в остросюжетных произведениях истории и фантастики. Да, так бывает, хотя и редко.
Удалось бы мне решить подобную задачу, будучи только учёным или только писателем? Сомневаюсь! Жизнь приносит опыт, наука рождает идеи, а писательство даёт инструмент. И в настоящее время я остаюсь единственным в нашей стране дипломированным политологом, профессионально работающим с альтернативной историей и научной фантастикой (насчёт остального мира не знаю, не проверял, но не удивлюсь, если и в мире).
Очевидно, в этом и заключаются причины той тотальной обструкции, которой все годы, со времени их появления, то есть уже почти четверть века, подвергаются мои работы. Они не рецензируются, не цитируются и даже не упоминаются, актуальная и достоверная информация о них отсутствует, читатели о них по-прежнему не знают – как будто всех этих работ и самого их автора никогда не было и нет в природе! За полгода, как вышли новые (2020) книги, не было ни единого интервью.
Но теперь есть авторский сайт BorisTolchisky.ru, он содержит наиболее полную и достоверную информацию о моих работах, там с ними можно ознакомиться. И ознакомившись, решить для себя: заслуживает ли автор, ваш современник, товарищ и единомышленник, этой позорной, беспросветной и бессмысленной обструкции, которая стоит ему здоровья, карьеры и, в конце концов, может стоить жизни. Справедливо ли, чтобы учёный и писатель, автор таких работ, жил в безвестности и нищете, экономя на самых необходимых лекарствах? И всё это в наше время, в XXI веке, в эпоху интернета и соцсетей?
На фото со страницы автора – диплом 1994 года и новые книги 2020-го как этапы одного пути.
Важная и нужная статья в немецком “Шпигеле” о вере древних египтян. Основные реперные точки отмечены верно, и эта статья помогает лучше понять аватарианство, новую глобальную религию моего АИ-мира, выросшую из древней веры египтян. Чем более вы знаете и любите, чем вернее понимаете их веру, тем лучше и ярче раскроются перед вами аватарианство и “Божественный мир” в целом. И наоборот: если не знаете и не любите, если для вас Ра, Осирис, Исида, Сет, Нефтида, Гор и пр. – в том же ряду, что Зевс, Баал, Мелькарт, Перун и Локи, то и аватарианство не поймёте, будете считать язычеством. Нет, они в другом ряду, в том же, что и Яхве, и Христос: собственно, они этот ряд начали.
“Древние египтяне знают только одного бога — бога-творца, у которого может быть несколько имен” – Птах, Ра, Амон, Атум, Хнум и т.д. “Аватары божества символизируют одного бога в разных ипостасях“, – указывается в статье, и в этом же самая суть аватарианства.
Аналогично, в аватарианстве боги-аватары – ни что иное как различные воплощения единого Бога-Творца, его ипостаси, “ответственные” каждая за свой набор сфер. А бог-император, он же фараон, в свою очередь, живое воплощение одного из аватаров, как фараоны древности считались воплощениями бога-сына Гора. Боги-аватары отвечают перед Творцом, а император-фараон, единственное божество в мире людей – перед аватарами Творца. “Я за всё в ответе, только я одна. В ответе перед теми, кто глядит на нас со звёзд и судит каждую живую душу в этом мире“, – так или иначе повторяет себе моя главная героиня.
Есть, конечно, и различия. Боги Египта антропоморфны или звероморфны, а в аватарианстве – никогда, там это трансцендентные сущности, ничем не похожие на людей или зверей. Непознаваемые и необъятные, они обозначаются отдельным понятием “что-то или кто-то” и называются в среднем роде – “оно”.
Оно – это и Бог-Творец, и его посланцы-аватары, и Асфет, силы Хаоса, антагонистичные Маат, Божественному порядку аватаров. Понятно, что у безликих трансцендентных сущностей нет и не может быть изображений. Творец – это не добрый дедушка на облаке, Асфет – не дьявол, не козлище и не Леворукий, аватары – не архангелы. Но есть аллегорические символы, которыми определяют аватаров: Феникс, Кракен, Саламандра и т.д., всего таких двенадцать. Изображения же допустимы для богов-людей, т.е. для императоров-фараонов. Их иконы в аватарианстве выполняют ту же роль, что в христианстве – иконы святых. В системе сложных многуровневых иерархий “Божественного мира” простые люди не могут воззвать прямо к верховному Богу или к его посланцам-аватарам, но могут – к богу-императору и всей “божественной власти”, т.е. к самому государству: оно и является подлинным богом для граждан, подробнее об этом см. в главе 32 “Наследников Рима”.
Птах-демиург и Маат-порядок
В “Саммите” король свободной Галлии, уже не язычник, а скорее скептик, запрещает ввоз в свою страну икон римской императрицы, справедливо усматривая в них орудия имперского прозелитизма. Но потом, пообщавшись с нею лично, он снимает свой запрет, так как понимает: можно запретить изображения, но невозможно запретить идеи. Идеи под запретом обретают ещё большую притягательность. Противостоять идеям можно только с помощью альтернативных идей, в честной и свободной конкуренции.
Аватарианство смотрит по-другому и на события древнейшей египетской истории, которые у нас проходят лишь по части мифологии. В “Прощании с Аммоном“, приквеле “Божественного мира”, Сет убивает своего старшего брата Осириса не из зависти и ревности – нет, нет и нет! – а из-за принципиальных мировоззренческих и политических разногласий. На мой взгляд, это куда более серьёзная причина для первого и главного братоубийства в человеческой истории. Сет по-другому, жёстче, циничнее и прагматичнее, смотрит на цивилизаторскую миссию нетеру (богов-посланцев). Не сумев убедить царственную чету Осириса и Исиду в своей правоте, Сет убивает брата и берёт власть в свои руки. Это запускает цепь трагических событий, которые в конечном счёте приводят миссию богов-нетеру к завершению, а их самих – к уходу с Земли; остаётся только Гор, родоначальник фараонов. Тысячи лет спустя, в АИ “Божественного мира”, аватарианство, новая глобальная религия, возвращает богов-аватаров Творца в новых обличиях и с новой миссией спасения и возрождения уже римской цивилизации.
Нефтида и Исида – Осирис и Исида
Этот последний момент очень важно понимать. Привычный для фэнтези троп “возвращения древних богов” здесь, в твёрдой и реалистической АИ, неактуален. В одну реку истории нельзя войти дважды. Мир изменился, он совсем не тот, каким был 10-12 тысяч лет назад, после Ледникового периода, в эпоху девственной истории, предшествующую началу Египта. Его уже не нужно цивилизовать с нуля. Это мир развитой эллинистической и римской Ойкумены, зороастризма, иудаизма и язычества, победоносных варваров и теснимых ими римлян. В этот мир Поздней Античности возвращаются не древние боги Осирис, Исида и пр., а новые, аватары-воплощения всё того же единого Бога-Творца, который был, есть и будет всегда. Если угодно, это их новый релиз, боги Египта (и Рима) 2.0.
Но вопреки бредовым трактовкам горе-читателей, пресловутых “заклёпочников”, в самих текстах нет – и никогда не было! – ни малейших свидетельств того, что божества или какие-то иные сверхъестественные сущности действуют в альтернативно-историческом мире реально. Боги-аватары реальны лишь в той мере, в какой они реальны для людей, которые в них верят. Подробнее об этом см. в разделе “Вопросы и ответы” авторского сайта.
Итак, аватарианство – модернизированная версия древнеегипетской религии для новой римской Ойкумены, мира победившей античности, который выжил и преобразился в постоянных схватках с варварами, а олимпийское язычество, иудаизм и христианство, взяв от них всё нужное, оставил на другой колее истории.
